Из дворца наместника Атауальпа вышел в задумчивости. Что ему было известно о белокожих чужаках? Полтора года назад прибыли в Тампис. Изображали дружественный визит, подарили какую-то птицу, очень похожую на тех, кого разводили дикие арауканы и некоторые племена на юге, странное животное, чем-то отдаленно похожие на диких пекари, несколько вещей из странного металла, который сторонники Уаскара нынче стали называть “херрум”[57] и еще некоторые безделушки. Потом устроили стрельбы из того оружия, которое нынче сторонники Уаскара назвали “громовыми трубами”. После чего попировали с Чиримасой и уплыли, высадив пару шпионов. А вскоре вдруг начали происходить изменения с Уаскаром в Куско. Неожиданно для всех он вдруг объявил себя “избранником предков”, заявив, что те дали ему новые знания, которые приведут Тауантинсуйу к вершинам славы и процветания. После чего пошли еще более странные события — Уаскар отправился куда-то якобы “на обход владений”, но вскоре вернулся в Куско. Ходят слухи, что на самом деле это была геологическая экспедиция, в которой он нашел тот камень, из которого выплавляют “херрум”, но Атауальпа в это не верил. Зачем это делать Сапа Инке? Он бы просто отправил на это дело своих амаута-геологов. Впрочем, странные события не заканчивались. Вскоре Уаскар отправился в какую-то совершенно дикую и ненаселенную местность, где основал новый город — Хаттун Ирриру, в котором начали плавить “херрум” и производить “громовые трубы”. И хоть сам Атауальпа их не видел, он был уверен, что это именно то оружие, что было у белокожих чужаков. И после этого верить, что они — враги Уаскара? Чушь. Зачем же теперь ему сказали про их скорое прибытие? Уаскар не верит в свои силы и ждет помощи от чужаков — и потому пытается затянуть начало войны до того момента, когда они прибудут? В таком случае надо постараться разгромить его прежде, чем это произойдет. Подумав об этом, он сразу по прибытию в тамбо[58] принялся вязать кипу с приказом к своим военачальникам — сообщение было настолько важным, что поручать это дело кому-то другому он нее решился. Тем более, что людей, знавших “высший код” были единицы… Закончив это дело, он попросил одного из своих людей незаметно отправить это сообщение в Кито.
Встреча с Улко Калья, вождем каньяри, произошла у него во дворце уже незадолго до вечера. Отправляясь на пир, несколько недовольный тем, что он, кто по завещанию Уайна Капака был назначен Сапа Инкой (пусть и только северной части страны), вместо того чтобы приказать явиться к себе вынужден сам бегать по всяким куракам, Атауальпа под видом “дружеского визита” зашел во дворец хатун кураки. Вождь каньяри встретил наместника Кито изображая одновременно равнодушие, и недостаточно тщательно скрываемый интерес. После традиционных приветственных речей он спросил напрямую:
— Почему наш народ должен поддержать тебя в будущей войне? У нас есть законный Сапа Инка, которому мы служим.
— Законный? — презрительно фыркнул оскорбленный этим высказыванием Атауальпа — в Кито за такие слова он приказал бы немедленно повесить, но сейчас приходилось смолчать — этот курака был нужен ему, — Уайна Капак завещал власть над страной мне!
— Только над северной ее частью, — усмехнулся Улко Колья, — Да и то… этого никто не докажет… Инки не больно-то хотят делить страну.
— И потому я заставлю их…
— Заставить-то их можно, — невежливо прервал Атауальпу Улко Колья, — Вот только хватит ли сил? Да и что это даст мне? С чего я должен поддержать твои претензии?
57
От латинского “ferrum” — отсутствующая в кечуа буква f заменена ближайшей гласной приспособленного под кечуа латинского алфавита.