Едва добравшись до Куско, немедленно собрал военный совет, на котором был собран весь высший командный состав “громотрубной армии” и гарнизона Куско.
— Но выступить с пятью тысячами против тридцати? — поразился задуманному плану Титу Атаучи, — Это ж немыслимо! Нужно дождаться подхода главных сил!
— Время дорого. Я не хочу видеть руин Томебамбы и Тампис, — отмел я все возражения, — Тем более, следует учесть и еще несколько обстоятельств. Во-первых, уже не против тридцати тысяч. Как сообщает Уалтопа, часть Северной Армии осталась верна присяге и поступила под его командование. Во-вторых, оставшаяся армии сейчас разделилась на два враждующих лагеря. Наступать на юг, имея у себя в тылу многочисленную вражескую армию Руминьяви не может и должен сначала установить контроль над провинцией — само собой, при этом погибнет немало солдат. Ну и самое главное — у нас есть громовые трубы, в то время как ни у Руминьяви — да и вообще ни у кого из северян их нету. А на что они способны — вы видели на полигонах…
После этого началось непосредственное планирование операции против северян, в ходе которого я десятки раз пожалел, что инки не изобрели железных дорог! Да и вообще не имели никакой тягловой силы. А расстояние от Куско до Кито, по разным данным, — от 1700 до 2000 километров! По проложенным практически напрямую — через горы и ущелья — инкским дорогам! По современным автомобильным, правда, было б и того больше за счет большого крюка в сторону побережья и по прибрежной равнине — наиболее пригодной для прокладки дорог местности — вот только по ним ездили автомобили, способные преодолеть это расстояние за несколько дней. Сейчас же — с учетом стандартного для инкских армий дневного перехода в 22 км — на то, чтобы добраться только до Томебамбы уйдет два с половиной месяца! К этому моменту все наши планы могли обратиться в прах, так что приходилось ограничиться общими набросками.
Напоследок распределили должности. Общее командование должен был осуществлять прославившийся в сражениях времен Уайна Капака Титу Атаучи, Аток был утвержден командующим Громотрубной армией с присоединенным к ней гарнизоном Куско, еще не подошедшие с юга войска разделили на две армии, командующими которыми были назначены уже находящийся в войсках Топа Атау и отправленный на юг Уампа Юпанки. “Исполняющим обязанности Сапа Инки” на этот раз стал Майта Юпанки.
(Юкатан, Чектамаль. Апрель 1529 года)
Выйдя из дворца правителя Чектамаля, где обсуждали планы будущих боевых действий, Сути Пунчау направился к своим людям. Да, еще год назад о таких поворотах своей жизни он не мог даже предполагать. Родившись в айлью потомственных торговцев, со времен присоединения их родного племени чинна к государству инков получивших статус торговых агентов Великого Инки, Сути Пунчау автоматически получил и профессию. Непосредственно его айлью занималась морской торговлей с северными народами, и когда он несколько подрос — родители стали брать его с собой в походы — показать, чем торгуют, где и с кем и научить самому этому (надо сказать, весьма непростому) ремеслу. Так начиналась его трудовая жизнь…
С тех прошло более двух десятилетий. Сути Пунчау давно вырос и начал совершать самостоятельные плавания. Сколько всего их было — сейчас помнят, наверное, одни лишь кипукамайоки. Где только не пришлось побывать за эти времена — и у дикарей джунглей Колумбии и уже захваченной белокожими чужаками Панамы, и в поселениях более северных племен, и в городах майя и какчикелей, а однажды их плот занесло и еще дальше на север, где, впрочем, они с тем же успехом расторговались и вернулись домой.
Но все это были обычные торговые экспедиции. В этот же раз задача перед ним была поставлена совершенно нетипичная. Он должен был возглавить посольство инков в земли майя — и, прежде всего, вступить в контакт с правителями Чектамаля и посодействовать созданию союза против белокожих чужаков.
— Ну что там решили? — спросил у Сути Пунчау командир отряда сопровождения (от которого после отплытия Льюкюлья Майю осталось меньше половины).