— И что, правители часто принимают участие в битвах, — зная, что ни чектамальских, ни уаймильских правителей в походе не было, спросил инкский офицер.
— Нет, но наши народы редко ведут войны на захват других городов, — на этот раз ответил белокожий чужак, — Обычно войны ведутся ради добычи или захвата части приграничных земель.
— Много ли добычи возьмешь с нищей деревни? — удивленно произнес также присутствовавший на военном совете Сути Пунчау.
Присутствовавшие вожди лишь удивленно пожали плечами, не видя в этом особой проблемы. Хватало ж всегда, любая деревня — это и запасы продовольствия, и, что куда важнее, новые рабы. К тому же, в самой битве тоже захватывают разные ценности — оружие, украшения и все те же рабы. А с городами — даже в случае если нет стен, попробуй уничтожить забравшихся на вершины пирамиды врагов! Так что даже в этом случае захватчики ограничивались тем, что захватывали как можно больше ценностей и возвращались домой. Тулум же — это вообще отдельный случай. Один из самых укрепленных городов на все окружающие земли! И хоть захватывать его пытались не раз — больно уж лакомый кусочек, пересечение всех главных торговых путей, вот только не удавалось это никому.
— Откуда они берут воду? — вспомнив применявшиеся в его стране способы захвата городов, спросил инкский офицер.
— Из сенота, — ответил испанец.
— Это такие глубокие ямы в земле, в которых стоит вода, — пояснил офицеру Сути Пунчау, — Как колодцы.
“Значит, воды их не лишать, — подумал инкский офицер, — Остается либо воспользоваться штурмовыми лестницами, либо осада. Но вести длительную осаду у этого войска нет возможности. Сил не хватит, да и снабжения никакого. Кормится тем, что награбили по окрестностям”. Внезапно инка вспомнил про применение в осаде артиллерии, которое обсуждали вместе с Сапа Инкой и еще некоторыми его офицерами. Вот только тяжелых осадных громовых труб у них нет и отлить из не из чего. Впрочем, слабое место укреплений найти удалось достаточно быстро. Пусть у них нет возможности разнести эти стены, баррикад, которыми перекрыты проходы в город, это не касается. Одновременно ж — чтобы отвлечь силы противника и не дать возможности сконцентрировать их у ворот — начать атаку с применением штурмовых лестниц…
Эти мысли он и озвучил, но ответ получил весьма странный. Белокожий чужак сказал, что и сам рассматривал уже такой вариант — как запасной. Но сначала хочет попробовать обойтись применением одних штурмовых лестниц — но ночью. Однако, это предложение вызвало огромное возмущение у уаймильских вождей:
— Ночью? Но ведь так никто не воюет!
— Ночью воюют только дикари!
Впрочем, споры быстро были прекращены — белокожий чужак попросту заявил, что в таком случае он возьмет этот город сам своими силами. И, побоявшись лишиться трофеев, которые ожидались просто огромные, они быстро согласились с предложенным планом. Следующие два дня взятые в поход рабы-носильщики занимались тем, что заготавливали штурмовые лестницы. Сам же штурм был назначен на предрассветное время третьего дня…
Это была странная для земель майя война. И странности эти начинались буквально с самого начала. Обычно майя вели войны лишь с октября по февраль — в перерыв между полевыми работами, когда помимо профессиональных солдат — личной гвардии правителя, представителей двух воинских орденов — “ягуаров” и “орлов” и хольканов[64], — можно было набрать по деревням крестьян, которых правителям было не так жалко, как опытных солдат. Странной она была и с точки зрения своей продолжительности — уже целый месяц вместо нескольких дней. Странно было то, что на этот раз союзной армии предстояло захватить и взять под свой контроль нескольких городов. Странно, в конце концов, было то, что атаковать этот город решили ночью — причем, всем было приказано идти в атаку молча и максимально тихо. Но простых солдат это мало интересовало. Им приказали — они и выполняют, а думать, что правильно, а что нет, — дело вождей и жрецов.
Когда солдаты уже ставили лестницы — кто-то в городе, видимо, что-то услышал. А еще через несколько секунд раздался громкий крик, извещающий вражеских солдат об опасности. Но было уже поздно — на стены один за другим уже лезли сотни солдат. Так что когда тулумцы проснулись и помчались на стены, их встретили ливнем стрел, копьями и ударами боевых дубин. К рассвету солдаты успели отразить уже пару атак, не пустив врага на захваченный участок стены. В то же время подтащили и установили пушки, в один залп разметав баррикады на обоих воротах — и солдаты ворвались в город…
64
Хольканы — своего рода “полупрофессиональные” солдаты майя. Своего рода резрвисты, в обычное время жившие как обычные крестьяне — но при необходимости их могли в любой момент призвать на службу (за которую им платили жалование).