(Тауантинсуйу, уну Кито, Амбато. 3 мая 1529 года)
Посланцы Руминьяви явились в Амбато через два дня после отхода большей части ополчения на юг, о чем немедленно доложили Уалтопе. Услышав это известие, он приказал немедленно вести их к нему, и вскоре четверо охранников ввели в помещение двух китонцев, по одежде явно принадлежащих к знати племени кара — хотя вспомнить их наместник уну Тальян не смог. Видимо, свою карьеру сделали они уже при Атауальпе, а то и, что куда вероятнее, уже при Руминьяви, до того занимая весьма невысокие должности. Впрочем, для наместника сейчас это не играло совершенно никакой роли. Поприветствовав их как положено — все ж послы — он решил ради интереса выслушать, что они предложат.
— Наш повелитель велел передать тебе, что если ты завтра же не уйдешь с наших земель, то он придет сюда с армией, — высокомерно начал посол, — Думаю, ты понимаешь, что это значит…
— Лишь то, что несколько тысяч ваших солдат уже никогда не смогут вернуться домой, — с абсолютным спокойствием ответил наместник, своим ответом явно сбив посла с толку.
— Да мы сотрем твою армию в порошок! — резко выкрикнул тот, — У Руминьяви двадцать пять тысяч профессиональных солдат и сорок тысяч ополченцев! А что у тебя? Пара тысяч дезертиров да ополчение каньяри?!
“Точно из новых, — усмехнулся Уалтопа, подумав о том, как легко ему удалось вывести китонца из себя, — Опыта никакого явно. Да и блефовать не умеет — больно грубо сработано”.
— Боги учат нас, что врать нехорошо. “Ама келанкучу, ама люланкучу, ама уаканкучу, ама уачукчуканкуй, ама пиктапас уанучинкучу”[67], — ехидно усмехнулся наместник, процитировав пять заповедей инков, — Мне прекрасно известно, что у него не более восемнадцати тысяч профессиональных солдат. Но мне все равно — пусть приходит хоть сотня тысяч. Слышал, наверное, про громовые трубы? Каждая из них убьет по сотне ваших солдат! Так что передай своему повелителю — пусть хорошенько подумает прежде чем нападать на нас.
На этом разговор был окончен. Выходя из комнаты, послы вдруг взглянули на стоящих у входа охранников — они лишь сейчас вдруг придали значение висящим у них на плечах длинным блестящим предметам, часть которых действительно была похожа на трубы… Но как? Ведь армия Уаскара еще не могла подойти, а разведка еще недавно передавала, что у Уалтопы их нет?
Поглядывая из-за занавески на замешательство послов, Уалтопа мысленно усмехался. Ожидая прибытия послов — так уж было заведено — он специально приказал выставить около своего дома часовых с громовыми трубами. Еще несколько вооруженных ими солдат примерно в это же время должны были прогуливаться по улице чтобы “случайно” попасть в поле зрения послов. А дальше… Откуда им знать, что у него есть лишь десяток ручных громовых труб? В расположение армии их никто пускать не собирается.
(Тауантинсуйу, уну Кито, между Латакунгой и Амбато. 4 мая 1529 года)
Руминьяви был буквально взбешен. Вернувшиеся послы сообщили, что практически все встречавшиеся им по пути солдаты были вооружены “громовыми трубами”, а сам наместник уну Тальян и глазом не повел. По-видимому, уверен в своей силе. И куда смотрела его разведка? Или… он давно уж работает на Уаскара? Ведь заговор против Атауальпы он тоже проворонил!
В этот момент стража втолкнула в комнату его главу разведки китонцев, который немедленно — видимо, уже понимая, что Руминьяви явно недоволен его работой — бухнулся на колени, что для индейца Анд было совершенно нетипично — обычно с правителями общаясь стоя. Если только не чувствовали за собой какой вины. Во всяком случае, так было в Тауантинсуйу, а завести новые порядки китонцы еще не успели.
— Уже знаешь?
— Да.
— Как так могло получиться, что у Уалтопы оказались громовые трубы, а я про это ничего не знаю? — буквально прошипел Руминьяви.
— Я не знаю, — ответил начальник разведки, — Мои агенты докладывали, что никаких громовых труб у него нет.
— Значит, твои агенты давно раскрыты и видят лишь то, что им хотят показать! — все тем же тоном произнес самопровозглашенный царь Кито, — Или вообще давно служат Уаскару! А мне нужно знать, что творится у Уалтопы на самом деле! Что вообще известно о громовых трубах?
— Информации немного, — с сожалением произнес начальник разведки, — Первый раз увидеть их довелось два года назад когда в Тампис приплывали белокожие чужаки. Они хвастались мощью своего оружия, показывали большие и малые громовые трубы. Большие стояли на их большой лодке — при помощи них они с грохотом испускали столбы дыма. Малые они носили в руках — они тоже с грохотом испускали дым, выстреливая небольшими камнями, разбивавшими на куски глиняную посуду. Как из пращи, но на значительно большем расстоянии. Потом они подарили хатун кураке Тамписа Чиримасе несколько ножей и топоров из “херрума”, птицу, похожую на тех, что разводят на крайнем юге Тауантинсуйу, и неизвестное животное — обоих их съели. Чиримаса также спрашивал у белокожих чужаков подарить ему “громовую трубу”, но те ответили, что лишь они, белокожие, могут пользоваться ими. Он е поверил и спросил попробовать, договорившись, что если сможет выстрелить, то заберет е себе. Но ничего не получилось, а вскоре белокожие чужаки уплыли.
67
“Пять заповедей” инков: не линись, не лги, не воруй, не изеняй, не убивай. По всей видимости, были введены в оборот Пачакутеком во время его религиозных реформ. Как и инкский “уголовный кодекс”, во многом основанный на этих заповедях.