— От Амбато до Томебамбы десять дней пути. У Уалтопы в условиях, в основном, пассивного сопротивления на этот путь ушло тридцать четыре дня. Полагаю, действия армии дадут отсрочку еще дней в десять, — сделал заключение генерал, — Мы же примерно через тридцать четыре дня достигнем Томебамбы, значительно опередив Руминьяви и отступающую армию Уалтопы, — взглянув на макет местности, Титу Атаучи прикинул перемещения армий, после чего продолжил, — К этому времени они будут примерно в двадцати километрах южнее деревни Чунчи.
— И какое расстояние будет между нами?
— Около шестидесяти километров, — вновь прикинув расстояния по макету, ответил генерал.
“Понятно, — прикинул я в мыслях, — Если посчитать скорость сближения армий как двадцать тридцать километров в день, то это два дня пути. За которые наша армия пройдет примерно сорок шесть километров. То есть достигнет примерно района города Каньяр”. Это если все пойдет как в нашей истории, и Руминьяви решит идти до конца.
— А решится ли Руминьяви идти на Куско? — озвучил я свою мысль, — ведь теперь он должен понимать, что находится в невыгодном положении.
— Кто ж его знает, — неопределенно мотнув головой, ответил Титу Атаучи, — мыслей его не могут знать никакие шпионы.
— А если он решит ограничиться севером? — поинтересовался я.
— Тогда остановится где-нибудь между Тиксаном и Гуамоте, — к моему удивлению генерал даже не взглянул на макет.
— А почему именно там?
— Тут все просто, — Титу Атаучи показал названную местность на макете, — Крайне труднопроходимая местность. Высоченные горы, чередующиеся с многочисленными ущельями и реками. Недаром прежде в тех местах никогда не было дорог… Выбить его оттуда будет очень сложно. Даже при помощи громовых труб.
— Значит, нужно любым путем не допустить захвата этих мест китонцами, — подвел итог я, — Что мы можем сделать для этого?
Остаток дня прошел за обсуждением предварительного плана дальнейших боевых действий, а на следующий день — как в Уамачуко прибудут командующие другими частями армии генералы — был назначен и военный совет. Второй за время пути. Именно там предстояло решить, что делать дальше и разослать соответствующие приказы — после чего можно будет со спокойной совестью отпраздновать начало Месяца Урожая… На котором, по идее, я должен был быть в Куско — лично собирать первый кукурузный початок, указывая тем самым на начало уборки кукурузы. Но, значит, такова судьба — опять придется выполнять эту роль наместнику Куско, которым, однако, на этот раз является не Титу Атаучи, а Майта Юпанки…
(Юкатан, государство Экаб, окрестности деревни Шаманха. Начало июня 1529 года)
Прошло уже пять дней, как четырехтысячная четкамальская армия встала у крепости белокожих чужаков, однако практически никаких боевых действий не было. Точнее, в первый же день была предпринята попытка выманить испанцев за стены и разбить в поле. Для этого к крепости отправили отряд в тысячу солдат, который должен был имитировать попытку штурма с последующим отступлением, в ходе которого заманить белокожих чужаков в засаду и расстрелять из громовых труб, но ничего из этого не вышло. Видимо, испанцы уже располагали примерными сведениями о вражеской армии и на уловку не купились. Или просто решили не рисковать и отсидеться за стенами, где они находились в более выгодном положении, имея возможность отбиться практически от любого количества вооруженных примитивным оружием индейцев. Но так или иначе попытка осуществления самого простого решения провалилась. А, значит, придется брать вражескую крепость — причем, сделать это так, как получилось с Тулумом, было практически невозможны. Испанцы прекрасно умели воевать и в темное время суток и застать их врасплох можно было и не мечтать.
Против же обычного штурма выступало сразу множество факторов. Во-первых, недостаточная численность. Точнее, теоретически-то она была достаточна — по примерным данным в крепости было лишь около сотни испанцев и примерно пятисот союзников-индейцев. И будь дело в Тауантинсуйу — инкский офицер спокойно отдал бы приказ на штурм. Вот только сейчас противник был лучше вооружен — пусть лишь сами белокожие чужаки имели нормальное оружие, но у чектамальцев его было еще меньше. Да и боевого опыта с его применением немного. Потому их вождь считал попытку штурма самоубийством — испанцы побеждали и в куда более неблагоприятных ситуациях.
Можно было попробовать разрушить крепость артиллерией и лишь потом идти на штурм — но запасов “гремучего порошка” осталось маловато. Да и, как говорил белокожий чужак, калибр их громовых труб был слишком мал для этого дела. Что еще оставалось? Высадить — хоть тараном, хоть артиллерией — ворота, ворваться внутрь и задавить числом? Тоже вызывало серьезные сомнения. Пусть их было и больше — но испанцы неоднократно громили более крупные отряды. Вообще, по мнению белокожего вождя майя, победить засевших в крепости можно было лишь в обороне — расстреляв из пушек атакующих врагов. Услышав это, инкский офицер лишь презрительно фыркнул, на кечуа сказав Сути Пунчау, что не высоко ж майянский военачальник оценивает боеспособность своей армии.