(Юкатан, государство Экаб, вблизи Шаманхи. 15 июля 1529 года)
— Ну что, есть что-нибудь интересное? — спросил Сути Пунчау у допрашивавшего пленных белокожего чужака.
— Кое-что интересное есть, — ответил инкскому послу Герреро, — Проклинают Франсиско Монтехо, который привел их в эти земли, обещав богатства, а они встретили здесь одну только смерть, — при последних сломах белокожий чужак ехидно усмехнулся, — Но это все ерунда. Людям ведь всегда хочется найти виноватого, из-за кого якобы все и произошло. Но есть и интересные новости… Мы не застали здесь самого Монтехо — но по словам одного из пленных от сейчас находится в Мексике. Намерен там собрать подкрепления и вернуться сюда с новыми конкистадорами…[72]
— Значит, похода на Экаб не будет? — спросил у испанца Сути Пунчау.
— Да, мы должны успеть приготовиться к встрече нежеланных гостей. К тому же, при штурме крепости армия понесла большие потери…
“Да, потери были действительно огромные, — грустно подумал Сути Пунчау, — От всего нашего войска живыми-здоровыми осталось лишь тысяча человек… Все остальные были убиты или ранены и в ближайшие месяц-другой воевать не смогут. Пара таких побед — мы просто останемся без армии…”
— А что с Экабом? Ведь его правители и дальше могут продолжать помогать нашим врагам. Особенно после этой войны.
— С ним придется пока замириться, — ответил испанец, — Другого выхода у нас нет.
Впрочем, по тому, как это было произнесено, инкскому посланнику стало понятно, что делать это белокожему чужаку явно не хотелось. И, скорее всего, это будет не конец войны, а лишь краткое перемирье. Затишье перед бурей. И как только чектамальцы разделаются с незваными гостями и поднакопят сил — война продолжится… Но это будет потом. Может быть, через несколько месяцев. А, может быть, и через несколько лет или даже десятилетий… Сейчас же ему лежала дорога домой в Тауантинсуйу, где он должен поведать Великому Инке о делах, которые творятся в землях майя…
(Тауантинсуйу, уну Кито, Гуамоте. 17 июля 1529 года)
Встреча двух инкских армий произошла на 26 день Месяца праздника Солнца (17 июля) у деревни Гуамоте, где совсем недавно армия Уалтопы смогла остановить продвижение китонцев. И первым, кого мне довелось встретить, был сам военачальник и наместник уну Тальян, спешивший поделиться последними новостями. Как уже успел сообщить часки, позавчера армия Руминьяви, прекратив свои бесплодные атаки, снялась с места и двинулась на север. И хоть Уалтопа отправил разведчиков проследить за передвижением вражеской армии, перейти в наступление до прибытия Громотрубной армии он посчитал слишком рискованным. Все ж, несмотря на все удачи, он по-прежнему не имел превосходства над противником, а в битве при Риобамбе, когда что-то пошло не так и пришлось вступить в открытое сражение, и вовсе едва не потерпел поражение, потеряв почти треть армии и едва сумев отступить… Так что переходить в наступление Уалтопа не решился, ограничившись отправкой разведчиков с целью проследить за действиями китонской армии. Что ж, вполне правильно. Время его на две третьих собранной из ополченцев армии прошло — свою задачу по сдерживанию китонцев до подхода правительственных войск она выполнила.
Так что одним из первых дел я отдел приказ о демобилизации заметно поредевшего — из десяти тысяч человек осталось лишь шесть — ополчения каньяри, чему те были несказанно довольны — эвакуация Томебамбы была давно отменена, так что они имели полную возможность вернуться в свои дома — при этом они еще и успеют вернуться к началу полевых работ. Оставшиеся же профессиональные солдаты — три тысячи из пяти — включались в состав Южной армии, которая должна была подойти завтра-послезавтра. А Громотрубной армии уже через день предстояло продолжить путь — не хотелось давать Руминьяви время на подготовку к обороне, но в то де время и следовало дать армии хоть день на отдых.
Тем временем началась подготовка к предстоящим боям — собирали пушки, заряжали запасные барабаны для винтовок, проводили пробные стрельбы. А жрецы, само собой, задумали провести очередной ритуал, призванные попросить помощи богов — включавший также жертвоприношения лам с последующим “гаданием” на благосклонность богов. Ну а я решил собрать военный совет чтобы обсудить сложившееся положение и наши дальнейшие шаги.
— В ходе своего похода китонцы потеряли больше трети свое армии, — на вопрос о сложившейся ситуации начал Уалтопа, — Из 18 тысяч профессиональных солдат и такого же количества ополченцев у Руминьяви осталось 12 тысяч солдат и 10 тысяч ополченцев. После нескольких неудачных штурма перевалов у Гуамоте позавчера армия Руминьяви покинула свой лагерь в долине и двинулась на север. Как сообщают наши разведчики, китонцы уже прошли Пунин и движутся в направлении Риобамбы, где, скорее всего, Руминьяви решит остановиться и занять оборону по рубежу одноименной реки. Кроме того, наши люди в китонской армии сообщают, что вражеская армия полностью деморализована — последние неудачи окончательно подорвали веру в победу как среди солдат, так и среди высшего командования. С каждым днем растет дезертирство.
72
На самом деле Монтехо ничего добиться в Мексике не смог и вскоре вывез оставшихя в крепости у Шаманхи конкистадоров. Первая попытка завоевания Мексики на этом закончилась. Но откуда людям того времени было знать, что все будет именно так?