Мэй удивилась, но последовала за Коулменом. Вообще-то она докладывала полковнику Локкарту – младшему брату знаменитого Брюса[69], два раза в неделю, по вторникам и субботам, но… Мало ли что может потребоваться от простой разведчицы шефу службы?..
В кабинете Локкарта было тихо и, несмотря на июньскую жару, прохладно. Только гулко тикали большие напольные башенные часы, да в углу стрекотал телетайп.
– Вот и вы, Мэй! – полковник сам поднялся навстречу девушке. – У нас серьезная проблема. И – увы! – должен сказать вам, что это связано и с вашим отцом.
Мисс Петерс ахнула, прикрыла рот рукой.
– Что случилось, полковник?
– Вам, моя дорогая надлежит немедленно вызвать вашего отца сюда, к нам. Иначе все будет очень плохо. И даже еще хуже.
– А?
– Наша сеть провалена полностью! Только что сообщили: Сластену взяли. Прямо из его кабинета на Лубянке. И, к сожалению, взяли живым, так что он не сегодня-завтра начнет давать показания… – Полковник прошелся по кабинету, нервно потирая руки. – И это еще не все, мисс. Попытка связаться с вашим отцом по телефону не удалась. Миссис Петерс переживает, – добавил он ни к селу ни к городу.
Мэй взяла себя в руки и деловито спросила:
– Что мне надлежит делать?
Локкарт выпрямился, и лейтенант Коулмен поспешил скопировать своего шефа. От вида швабры в мундире, стоящей по стойке «смирно», Мэй стало смешно, но смеяться почему-то не хотелось…
– Возьмите автомобиль его превосходительства и срочно поезжайте в Кремль. Ваша задача вывезти мистера Петерса к нам. Если вы поймете, что это невозможно, вы, мисс Мэй, должны уничтожить документы в секретном ящике его стола.
– Ясно, сэр, – мисс Петерс кивнула. – Разрешите выполнять?
– Подождите минутку, – Локкарт поднял трубку внутреннего телефона и резко спросил: – Бумаги для сегодняшнего «парадного выезда» уже готовы? Великолепно! Через пять минут зайдите в приемную его превосходительства. – Снова обратился он к Мэй: – Вам будут выданы соответствующие сопроводительные документы…
По забитым народом улицам Москвы медленно пробирался «роллс-ройс» с обвисшими британскими флажками и серебряным призраком на капоте. Сидевшая в салоне Мэй Петерс нетерпеливо постукивала каблучком в пол. Что за безобразный город, что за дурацкая страна! Неужели нельзя нормально наладить движение, как в цивилизованном мире?
«Роллс-ройс» разразился возмущенными гудками: наперерез ему выехала полуторка с обломанным левым бортом. В кузове сидели шестеро бойцов в фуражках с ярко-зеленым верхом, с винтовками в руках. В ответ на сигналы клаксона из грузовика раздался яростный лай, и прямо над посольским авто нависла оскаленная собачья морда.
«А что здесь, в Москве, делают пограничники? – удивилась Мэй. – До границ очень далеко, а они почему-то с оружием и собаками?» Но долго размышлять над этим ей не пришлось: автомобиль снова дернулся и двинулся дальше, в сторону Кремля.
На Красной площади, против обыкновения, было малолюдно[70]. Здесь «роллс-ройс» наконец смог слегка разогнаться, резко затормозив лишь у Спасских ворот.
К машине немедленно подошел один из дежуривших охранников. Мэй открыла окно и молча протянула свой пропуск, подписанный отцом. Энкавэдвэшник внимательно изучил его и вернул. Тоже молча. Автомобиль въехал на территорию Кремля, и Мэй не видела, как тот самый охранник подбежал к телефону и быстро доложил: «Она проехала».
«Роллс-ройс» остановился у Кавалерских корпусов[71]. Мэй Петерс выскочила из машины и бегом побежала по дорожке, на ходу доставая из сумочки ключи. Она вихрем пронеслась мимо двух мужчин в гражданской одежде, шедших куда-то по своим делам, влетела в парадный подъезд, простучала каблучками на второй этаж, мгновенно открыла дверь и закричала:
– Папа! Я – дома!
Откуда-то из глубины квартиры донеслось нечто нечленораздельное, что, при известной фантазии, можно было бы понять как согласие или утверждение. Мэй поторопилась на звук, чтобы как можно скорее забрать отца из этого ужаса большевистского рая. Она вбежала в кабинет и застыла как вкопанная…
Отец сидел на стуле в разорванной гимнастерке, без ремней. На лице у него наливался черным жуткий – на всю левую половину, синяк, руки были заведены за спину. А в самом кабинете деловито хозяйничали четверо: двое – в форме НКВД и двое гражданских.
Один из гражданских с интересом поглядел на Мэй и произнес с холодной улыбкой:
69
Сэр Роберт Гамильтон Брюс Локкарт (1887–1970) – британский разведчик и журналист. В 1918 году, будучи послом в РСФСР, организовал заговор с целью свержения власти большевиков. Однако существует версия, что данный заговор был спровоцирован для организации «красного террора», и Локкарт действовал в тесной связи со Свердловым и латышскими коммунистами ультралевого толка. Брат Брюса Локкарта Келвин Локкарт действительно был торговым атташе посольства Великобритании в СССР в период 1932–1937 годов.
70
Вплоть до конца 50-х годов прошлого века Красная площадь была проходной, так как рядом располагалось много обычных учреждений, и через нее в будние дни шел поток обычных, спешащих по делам людей. А в 30-е годы по ней даже ходили автобусы.
71
Три Кавалерских корпуса на территории Московского Кремля располагались на Коммунистической (Дворцовой) улице. В 5-м (сохранился до наших дней) располагались квартиры Ленина, Сталина, Молотова, Каменева. Остальные два, в одном из которых находилась квартира коменданта Кремля, были разобраны в 1960 году при строительстве Дворца Съездов.