— Эй, ты, пей!
Он унизил и оскорбил жену. Н. С. Аллилуева тут же поднялась из-за стола:
— Я тебе не «эй, ты»!
И ушла. Успокаивать ее бросилась жена Молотова, ее близкая подруга, П. С. Жемчужина. Они долго гуляли по Кремлю. Надежда Сергеевна от обиды не могла прийти в себя.
Н. С. Хрущев вспоминал: «Все разъехались с приема в Кремле. Уехал и Сталин. Уехал, но домой не приехал. Было уже поздно. Надежда Сергеевна стала беспокоиться, где же Сталин, и стала его по телефону искать. Прежде всего она позвонила на дачу. Они жили тогда в Зубалове.
На звонок ответил дежурный. Надежда Сергеевна спросила:
— Где товарищ Сталин?
— Товарищ Сталин здесь.
— Кто с ним? Дежурный назвал:
— С ним жена Гусева.
Гусев — это был военный, и он тоже был на обеде. Когда Сталин уезжал, он взял жену Гусева с собой. Я Гусеву не видел никогда, но Микоян говорил, что она очень красивая женщина.
Когда Власик (начальник охраны И. В. Сталина. — Я. С.) рассказывал эту историю, он комментировал:
— Черт его знает. Дурак неопытный этот дежурный: она спросила, а он так прямо и сказал…
Утром, когда Сталин приехал, Надежда Сергеевна уже была мертва».
В ночь на 9 ноября в комнате кремлевской квартиры она застрелилась. Светлана Аллилуева пишет: «Каролина Васильевна Тиль, наша экономка, утром всегда будила маму, спавшую в своей комнате. Отец ложился у себя в кабинете или в маленькой комнате с телефоном, возле столовой… Каролина Васильевна рано утром, как всегда, приготовила завтрак в кухне и пошла будить маму. Трясясь от страха, она прибежала к нам в детскую и позвала няню — она ничего не могла говорить. Обе пошли. Мама лежала в крови возле своей кровати, в руке был маленький пистолет «вальтер»».
Светлана Аллилуева сообщает о том, как этот пистолет оказался у ее матери. Павел Аллилуев, брат Надежды Сергеевны, работал в Бронетанковом управлении Красной Армии, бывал в заграничных командировках. В 1931 году он приехал из Берлина и привез с собой купленный там пистолет. В том году Надежде Сергеевне исполнилось 30 лет. Павел преподнес ей этот пистолет. Невероятно странным был такой подарок женщине. Ведь Павел дарил сестре пистолет не для того, чтобы она застрелилась.
Летом 1903 года Иосиф Джугашвили спас жизнь двухлетней Наде Аллилуевой. Теперь по вине Сталина Надежда Сергеевна рассталась с жизнью. Каким надо было быть тираном, чтобы довести жену до самоубийства!
Тяжело переживал несчастье Яков Джугашвили. Он всегда ценил заботу Н. С. Аллилуевой о нем и беспредельно ее уважал.
Светлана Аллилуева пишет: «Все дело было в том, что у мамы было свое понимание жизни, которое она упорно отстаивала. Компромисс был не в ее характере. Она принадлежала к молодому поколению революции, к тем энтузиастам-труженикам первых пятилеток, которые были убежденными строителями новой жизни, сами были новыми людьми и свято верили в свои новые идеалы человека, освобожденного революцией от мещанства и от всех прежних пороков. Мама верила во все это… Вокруг нее было тогда очень много людей, поддерживавших своим поведением ее веру».
Перед тем как уйти из жизни, Н. С. Аллилуева написала письмо. Содержание его было известно «наверху» и живо обсуждалось в семейных кругах. Надежда Сергеевна писала, что не может видеть, как вождь партии катится по наклонной плоскости и порочит свой авторитет, который является достоянием не только его, но и партии. Она решилась на крайний шаг, потому что не видит другого способа остановить вождя партии от морального падения.
Известны слухи о том, будто бы Аллилуеву застрелил Сталин. Это не соответствует истине. Сталин сам никогда никого не убивал и, вероятно, был неспособен это сделать. А что такая легенда может возникнуть, он понимал. Енукидзе предложил составить акт о скоропостижной смерти из-за сердечного припадка. Сталин ответил: «Нет, будут говорить, что я ее убил. Вызвать судебно-медицинских экспертов и составить акт о том, что есть на самом деле, — о самоубийстве». Такой акт подготовили, но он не был опубликован.
Светлана Аллилуева замечает о предсмертном письме матери: «Прочитав его, отец мог думать, что мама только для видимости была рядом с ним, а на самом деле шла где-то рядом с оппозицией тех лет. Он был потрясен этим и разгневан. И когда пришел прощаться на гражданскую панихиду, то, подойдя на минуту к гробу, вдруг оттолкнул его от себя руками и, повернувшись, ушел прочь… Он считал, что мама ушла как его личный недруг… Я часто думаю: какая судьба ждала ее дальше, если бы она не умерла? Ничего хорошего ее не ждало. Рано или поздно она оказалась бы среди противников отца. Невозможно представить себе, чтобы она молчала, видя, как гибнут лучшие старые друзья — Н. И. Бухарин, А. С. Енукидзе, С. Реденс, оба Сванидзе, — она не пережила бы этого никогда. Быть может, судьба даровала ей смерть, спасшую ее еще от больших ожидавших ее несчастий. Ведь она, «трепетная лань», не могла бы предотвратить все эти несчастья или остановить их… Она бы не предала старых друзей… И как смогла бы она бороться с ненавистным ей Берией? К чему гадать? Судьба спасла ее от таких тяжелых испытаний, которых бы ее душе не вынести…»