— Да ну?
— Вот тебе и ну! Партийный билет у меня отобрали. Попрошу Сталина вмешаться.
— Ничего не сделает. Не такой он человек…
Яков судил с юношеским максимализмом. Но был прав: за несколько месяцев жизни в Кремле он стал понимать характер отца.
Действительно, Сталин отказался вмешиваться в это «дело»: он, мол, не может использовать свое служебное положение «в личных целях», не в силах якобы доказать, что жена выступает за диктатуру пролетариата.
Надежда Сергеевна обратилась за содействием к В. И. Ленину. Сказала Ильичу, что муж называет ее членом анархо-синдикалистской группы, говорит, будто бы она принижает значение диктатуры пролетариата в хозяйственном строительстве и даже противопоставляет профсоюзы партии.
Ленин весело посмеялся над «оппозиционеркой» и направил письмо председателю центральной комиссии по чистке партии П. А. Залуцкому и члену этой комиссии А. А. Сольцу: «До меня дошло известие об исключении из партии Надежды Сергеевны Аллилуевой. Лично я наблюдал ее работу как секретарши в Управлении делами СНК, т. е. мне очень близко. Считаю, однако, необходимым указать, что всю семью Аллилуевых, т. е. отца, мать и двоих дочерей, я знаю с периода до Октябрьской революции. В частности, во время июльских дней, когда мне и Зиновьеву приходилось прятаться и опасность была очень велика, меня прятала именно эта семья… Очень может быть, что ввиду молодости Надежды Сергеевны это осталось неизвестным комиссии. Я не знаю также, имела ли возможность комиссия при рассмотрении дела о Надежде Сергеевне Аллилуевой сопоставить сведения об ее отце, который работал в разнообразных функциях по содействию партии задолго до революции, оказывал, как я слышал, серьезные услуги большевикам при царизме. Считаю долгом довести эти обстоятельства до Центральной комиссии по чистке партии».
После письма В. И. Ленина Н. С. Аллилуева была восстановлена в партии. Можно представить, что она в это время переживала: Ленин помог ей, Сталин оттолкнул в тяжелую и горькую минуту.
Самыми близкими ее друзьями были жившие в Кремле жена Я. М. Свердлова Клавдия Тимофеевна Новгородцева, Зинаида Гавриловна Орджоникидзе, Полина Семеновна Жемчужина (Молотова). Н. С. Аллилуева бывала в их квартирах, делилась своим горем, сетовала, что ни в чем не чувствует поддержки Сталина и разочарована в нем. А в семье делилась своей бедой с Яковом Джугашвили. Он сочувствовал Надежде Сергеевне в ее переживаниях и стыдился за отца.
В апреле 1922 года, когда В. И. Ленин болел, Пленум ЦК партии по предложению Л. Б. Каменева избрал Сталина Генеральным секретарем ЦК. В то время генсек должен был руководить работой партийных организаций страны. Но Сталин не ограничился этим. Он постоянно вмешивался в деятельность государственных и хозяйственных руководителей. При этом не признавал мнений других людей, был злопамятен и мстителен, все замечания в свой адрес отводил. Об этом ему прямо говорила Н. С. Аллилуева. В семье порой вспыхивали ссоры.
Став Генеральным секретарем ЦК партии, Сталин нарушал ленинские принципы, извращал идеи Ленина, охаивал деятелей революции и в то же время говорил о своей якобы выдающейся роли в революционном движении, превозносил личные заслуги в подготовке и проведении революции. Отрицательные качества Сталина стали особенно резко проявляться в период болезни Ленина: он оскорбил Н. К. Крупскую, под видом заботы о здоровье Ленина ограничил доступ людей к нему.
Все это огорчало Надежду Сергеевну. Свою точку зрения она высказывала мужу откровенно, не заботясь о том, разгневается он или будет спокойным. В 1932 году Надежда Сергеевна сказала Сталину с едкой иронией: «Поистине гениален человек, оставивший страну без хлеба». Несколько дней Сталин не разговаривал с женой.
Н. С. Аллилуева начала заниматься в Промышленной академии. Вместе с ней учился Н. С. Хрущев. Никита Сергеевич вспоминал: «Она изучала химию на текстильном факультете, специализировалась в производстве искусственного волокна, была парторгом группы, а я секретарем партийной организации академии, — поэтому мы часто встречались… Я знал, что, придя домой, она рассказывает Сталину о моих действиях. Надежда Сергеевна никогда не злоупотребляла своим родством со Сталиным. Даже о том, что она его жена, знал ограниченный круг людей. Она была Аллилуева — и только. Был в академии еще один Аллилуев — горный инженер с Дальнего Востока. Многие думали, что она его жена или сестра. Она никогда не пользовалась привилегиями, положенными ей как жене Сталина. Никогда не ездила на машине ни в Кремль, ни на работу, а всегда приезжала на трамвае. Ничто не выделяло ее из массы окружавших ее студентов».