А пока следует заняться Ниав. Я не знала, как рассказать ей о том, что видела в ее мыслях, но оказалось, что это и не нужно. Через несколько дней правда выплыла наружу сама, несмотря на усилия сестры все держать в тайне. До сумерек было еще далеко. Я не находила себе места, на меня давили глухие стены Шии Ду, я мечтала об открытых пространствах, о воде и деревьях. Я оставила Ниав одну и поднялась на усеянную постами внешнюю стену, вздымавшуюся высоко над болотами и селениями, настолько высокую, что если посмотреть на восток, можно разглядеть краешек леса Семиводья, далекую серо-синюю тень. Я медленно шла вдоль стены, часто останавливаясь, чтобы посмотреть сквозь бойницы, узкие щели, прорезанные так, чтобы лучник мог пустить стрелу, не подставляя себя под ответный выстрел. Мне не хватало роста, чтобы заглянуть за парапет: он был рассчитан на то, чтобы защищать стоящих в полный рост мужчин, а я невысока даже для женщины. Сторожевые посты располагались выше, к ним вели ступеньки. Они были отлично укреплены и давали возможность кругового обзора. Я улыбками проложила себе путь к северному посту. Мне позволили подняться и посмотреть. Начальник пробурчал что-то о лорде Эамоне и о правилах, я в ответ сладко улыбнулась, рассказала им, какие они, должно быть, храбрые, какая у них опасная работа, и как я уверена, что Эамон не стал бы возражать, чтобы я разок посмотрела на вид со стены. Но, конечно же, если они беспокоятся, я не скажу ему, что мне запретили полюбоваться видом с башни…
Часовые заулыбались и принялись объяснять мне, что и как.
— Взгляните прямо, миледи. Вон там, невдалеке холмы, то есть сухая почва, поросшая травой. Но по прямой туда не пройдешь, слишком опасно. Там трясина, понимаете. Кошмарная штука.
— А это значит, надо обходить кругом, — встрял второй. — Назад, откуда вы приехали, потом на восток к перекрестку, потом снова на север, в обратном направлении. Если пешком, то пока до прохода доберешься, полдня пройдет. Конечно, короткая, прямая дорога тоже есть.
Первый безрадостно усмехнулся:
— Прямая, ага. Так прямо и утащит тебя в трясину, если хоть шаг ступишь не туда. Меня там идти не заставишь. Разве что под страхом смерти.
Третий охранник оказался совсем молоденьким, почти юношей, он робко добавил:
— Если подняться сюда ночью, можно услышать, как над болотами кричит баньши[11] — так что кровь стынет в жилах — это к покойнику. Его крик означает, что черная сила наложила лапу на еще одну душу.
— А где этот прямой, короткий путь? — спросила я, вглядываясь в сплошное болото, тянувшееся до далекой гряды холмов на севере.
— А-а-а-а! Прямой, да тайный. Им пользуется только сам лорд Эамон, да еще кое-кто. Тех, кто знает этот путь, по пальцам пересчитать можно. Его надо запоминать пошагово: два влево, один вправо и так далее. Иначе, смерть.
— А этот бандит, ну, знаете, его еще зовут «Крашеный», он напал в этом самом месте?
— Когда он налетел на наших людей и перерезал их как кур? Не здесь, миледи, но там очень похожее место. Одной Морриган известно, как он узнал дорогу. Будь он проклят, этот кровавый ублюдок.
— Ну, одного из них мы тоже достали, — сказал первый. — Уже позже, мы одного из этих мясников сделали. Выпустили ему кишки.
— Лично я не успокоюсь, пока все они не окажутся под землей, — отозвался второй. — Правда, земля для них — слишком большая честь. Особенно для этого, которого они зовут командиром. У него черное сердце, злое насквозь. Вот, что я вам скажу, он будет идиотом, если еще хоть одной ногой ступит на земли нашего господина. Тогда он точно труп.
— Простите. — Я скользнула меж ними и начала спускаться по ступенькам.
— Простите, миледи. Надеюсь, мы вас не слишком огорчили. Мужчины всегда говорят прямо, понимаете.
— О, нет, все в порядке. Спасибо, что так замечательно все объяснили.