Выбрать главу

На это отец не нашел ответа.

— Рыжий.

— Да, Дженни?

— Именно это тебе и следует сделать. Ты должен вернуться домой.

Отец молча посмотрел на маму.

— Ты хочешь сказать… домой в Херроуфилд? — я задала вопрос, вертевшийся на языке у отца.

Мама кивнула. Она все еще смотрела на Ибудана, удерживая его взглядом.

— Это — моя последняя просьба, — сказала мама. — Возвращайся и выясни, что же там произошло. Что стало с Марджери и ее сыном. Как случилось, что сынишка Джона вырос в такого… такого… несчастного молодого человека.

Отец встал и повернулся к нам ко всем спиной.

— Ты считаешь, что мое время здесь истекло, так? Что как только… что когда… что после всего этого здесь, в Семиводье, не останется места бритту? Думаю, я могу это понять… Думаю, со временем мне удастся это понять.

Финбар, до этого стоявший неподвижно и говоривший разве что мысленно, теперь оказался неимоверно проворен. Он мгновенно оказался у маминой кровати и заговорил.

— Теперь ты решил ранить своими словами Сорчу? Именно сегодня? Этой ночью? — спросил он. — Не говори поспешных слов, они рождены твоей собственной болью. Она ведь просит тебя об этом только затем, чтобы ты после ее смерти не потерял сам себя! — Мой дядя явно не боялся говорить напрямик. — Она хочет, чтобы ты поехал туда ради твоей собственной дочери, ради твоего внука. Выясни правду и привези весть о ней домой. Похоже, придется залечить множество ран, в том числе и твоих собственных.

— И еще… — Сорча говорила очень тихо. Чтобы услышать, отец вынужден был к ней повернуться. Я никогда не видела его в таком горе и чуть не плакала оттого, что мой рассказ добил и так уже страдающего человека. — И еще… тебе нужно повидаться с братом. Ты должен сказать Саймону, что меня не стало. Он должен знать. Рыжий…

Он снова опустился перед ней на колени, она протянула руку и погладила его по щеке. Он накрыл ее пальцы ладонью и удержал.

— Пообещай мне, — прошептала она. — Пообещай, что сделаешь это и вернешься домой целым и невредимым.

Он натянуто кивнул.

— Скажи это.

— Обещаю.

Она вздохнула.

— Уже поздно, Лиадан, ты, наверное, засыпаешь. Шон еще не приехал?

— Не знаю, мама. Мне пойти посмотреть?

— Вот, — сказала она. — Лучше тебе взять малыша. А то он может огорчиться, что тебя нет. — Она ласково погладила мальчика по волосам, по ушку, а потом я взяла Джонни на руки и по глазам Сорчи поняла: она знает, что прикасалась к нему в последний раз.

— Лиадан, ты рассказывала об этом Шону?

— Нет, мама. Он сам догадался. Во всяком случае, отчасти. Но он не сказал ни Лайаму, ни Фионну, ни Эамону. Даже Эйслинг не рассказал.

— Я не люблю секреты. Ненавижу ложь, — упрямо заявил отец. — Мы должны были с самого начала говорить друг другу правду. Но именно эту правду лучше на некоторое время скрыть. А что Конор? Он что-нибудь обо всем этом знает.

— Единственный способ узнать это — спросить его самого, — ответил Финбар. — Но даже после этого ты можешь так и не узнать то, что хотел.

— Тогда, думаю, этот вопрос останется без ответа до моего возвращения из Херроуфилда, — сказал отец. — А то одна ложь порождает другую, и мы прекращаем друг другу доверять.

— Доверия не стало, как только мы выдали Ниав замуж за Уи Нейлла и услали из дома, — уверенно вставила я. — Эта история началась не вчера.

— Давно, — тихо прошептал Финбар. — Очень, очень давно.

Я не думала, что смогу заснуть. Наверное, никто из нас не спал, кроме, разве что, Джонни, чьи младенческие сны не смущала тень расставания. Я несла сына в главный зал и мысленно разговаривала с его отцом: «Ты мне нужен. Я хочу, чтобы ты приехал. Хочу почувствовать на себе твои руки, хочу ощутить тепло твоего тела, хочу, чтобы ты развеял мою печаль. Интересно, если бы ты услышал, что они все говорят, это бы что-нибудь изменило? Если бы ты слышал, как они заявляют: «Он уже выполнил свое предназначение», — ты бы стал за нас бороться? Или испугался бы того, что может обнаружиться в результате этой битвы. Скорее всего, ты просто развернулся бы и ушел».

Войдя в зал, я немедленно прекратила мысленный монолог. Шон уже был дома, он стоял весь в пыли после дороги, видимо, скакал полночи и только что приехал, и я чувствовала, как страшно он устал.

— Лиадан! Я только что вернулся. Как мама?

На секунду я удивилась, почему это он говорит вслух, да еще так официально, а потом увидела, что рядом с ним стоит бледная, измученная Эйслинг. Расстегивает плащ, трет спину… Я подошла к ним, стараясь скрыть удивление.