— И все же я, в конце концов, рассказала правду. Отцу и Сорче. Я не могла допустить, чтобы мама умерла, считая, что Ниав погибла. Я рассказала им, что ты для меня сделал.
Мы посидели молча, я обдумывала безумную мысль, что Большой Человек, покровитель всего, что растет, беспристрастный судья в любом споре, мог сжать своими большими руками шею Фионна Уи-Нейлла и выдавить из него жизнь.
— Я бы на твоем месте не беспокоился, — безразлично произнес Бран. — Это, как и многие другие нераскрытые убийства, скорее всего припишут банде Крашеного. У нас на счету и так масса злодеяний, одним больше, одним меньше — неважно. Твой отец по крайней мере, сделал первый шаг, чтобы искупить предыдущие ошибки.
Я нахмурилась.
— Так человек должен непременно убить кого-то, чтобы заслужить твое уважение?
Бран равнодушно посмотрел мне в глаза.
— Он должен показать, что способен принимать решения и следовать им. Если на него возложены какие-либо обязанности, он не может пренебречь ими, когда ему вздумается. Если от него зависит судьба земли, семьи и людей, ему полагается нести этот груз всю свою жизнь, и он не имеет права просто так все бросить и помчаться за первой понравившейся ему встречной женщиной.
Я вздохнула.
— Как бы я хотела, чтобы ты познакомился с мамой. Всего один раз поговорив с ней, ты бы полностью изменил свое мнение. А отец… решение прийти сюда, чтобы быть с ней, далось ему непросто. И он не отказывался от ответственности, просто сменил один груз, как ты это называешь, на другой. Он был очень ей нужен, Бран. Нужен не меньше, чем… — у меня сорвался голос, и я не произнесла «чем ты мне». Я не могла этого сказать.
Некоторое время он сидел молча, а потом сказал:
— Я не могу остаться здесь надолго. Мне необходимо встретиться с твоим братом, моя задача выполнена лишь наполовину. Есть ли поблизости другие женщины, или ты здесь одна?
— Сюда вряд ли кто-то придет. А почему ты спрашиваешь?
— Я… я убеждал себя, что когда вновь встречу тебя, буду практиковаться в искусстве самообладания, но я…
Он не договорил, поскольку неожиданно оказалось, что мы обнимаем друг друга, что его тело крепко прижимается к моему, и нас накрывает волна желания, мы просто больше не в силах его сдерживать. Как же сладко было ощущать вес его сильного тела и лихорадочные прикосновения его рук к мокрой ткани сорочки! Все вокруг исчезло, кроме этих ощущений. Исчезли мужчина и женщина, обнимающиеся на берегу под ивами. Не было больше ни Брана, ни Лиадан, только две половинки единого целого, наконец-то сумевшие воссоединиться. Я вдохнула и еще крепче прижала его к себе. Он что-то прошептал, слегка передвинулся, и у меня перехватило дыхание. И тут с другого конца пляжа раздалось хныканье, а с ветки над нами послышалось карканье, и мы оба замерли. Хныканье стало громче, мы разомкнули объятия и встали. Я отошла и взяла сына на руки, а Бран неподвижно стоял на месте, и лицо у него неимоверно побледнело.
— Прости, — глупо пробормотала я. — В этом возрасте они совершенно не умеют ждать, когда голодны. — Сын хотел есть, он сердился, и у меня не было иного выбора, только сесть прямо здесь, на виду, спустить сорочку с плеча и приложить его к груди. Хныканье моментально прекратилось и он начал сосать. Ворон над нашими головами тоже замолчал… А ведь Фиакка не предупредил меня о приближении Брана! Странное упущение для столь внимательного стража.
Бран все не двигался. Он продолжал пораженно смотреть на меня, лицо его стало отчужденным и застывшим, как маска.
— А ты явно не теряла времени, — заметил он. — Почему ты не упоминала об этом раньше? В какую игру ты играла?
На меня нахлынули болезненные воспоминания о другом точно таком же разговоре, и я едва не заплакала от возмущения и обиды.
— Что значит «не теряла времени»? — возмущенно прошептала я.
— Мои осведомители обычно работают лучше. Никто не рассказал мне, что ты вышла замуж и родила. Какой же я идиот, что пришел сюда!
Я не знала плакать мне или смеяться. Ну как мужчина, которого все считают способным выполнить задачу любой сложности может быть настолько туп?!
— Мне казалось, ты пришел повидаться с моим братом, — запинаясь, произнесла я.
— И это тоже. Я тебе не соврал. Но я также думал… я надеялся… но явно ошибся. Что ты все еще будешь… поверить не могу, что я снова попался на ту же удочку.
— И правда, — сказала я. — Ты здорово ошибся, если мог подумать обо мне нечто подобное. Получается, я для тебя не лучше придорожной девки, которая отдается любому, кто поманит.