- Он же воспринимает себя как часть вас, - ответила Герда, озадаченно нахмурившись. – И видит свою роль только как помощника.
- Помощник-то понятно… но часть меня? Я этого совсем не хочу, - пробормотал принц, а сам уже начал судорожно соображать, где он допустил промашку.
Однако вспоминалось только, как брат радостно поддержал его проект и предложил проследить, как будет выполняться план. Как расписывал недопустимость пускания дела на самотёк. Желание контролировать не казалось чем-то плохим – не все люди честны, и по глазам не определишь, кто тебя поддерживает искренне, а кто хочет нагреть руки.
- А что он… говорил?
- В общем и целом всё свелось к тому, что только вы здесь имеете важность и ценность. И без него мир бы не рухнул.
Сердце Амари кольнуло. Брат при нём такого и не говорил, а ведь они так дружны! Нужно было срочно брать дело под свой контроль.
- Может, - Герда внимательно посмотрела на растерянного собеседника. – Дать ему больше свободы?
- Но он такой хрупкий…
- И сильный. Вы же не сможете находиться при нём постоянно: по вступлении на трон вам придётся ездить по делам даже тогда, когда он в очередной раз покалечится и не сможет составить вам компанию. А если каждому из вас придётся что-то решать в одно и то же время, в разных местах?
Амари кивнул. Всё это время он держал братишку под крылом, боялся отпустить. Но они взрослели, и нельзя было допустить, чтобы Нат всё время надеялся только на него.
Несмотря на желание немедля отправить брата в город, Амари остановил сам себя: у Ната ещё не зажили переломы, и если с загипсованной ногой он мог ходить спокойно, то с рёбрами всё было сложнее. Поэтому разговор состоялся через три недели.
Услышав, что ему предстоит посетить город в одиночку, Нат опешил.
- Что… что мне там делать? На меня косятся!
- И пусть косятся. А ты докажи, что тоже на что-то способен, - Вдохновлённо ответил Амари.
Он уже рисовал в уме прекрасные картины, как братишка с триумфом возвращается домой, а люди вокруг перешёптываются, какой у будущего короля толковый помощник.
- Но я не способен.
Это тихое и простое высказывание сбило крон-принца с толку.
- Ещё как способен. Так или иначе, я прошу тебя об этом. Окажешь честь? – Он склонился в шутливом поклоне.
Брат фыркнул.
- Ну тебя.
- А я серьёзно.
- А я снова выставлю себя дураком, - юноша нервно мотнул головой. – Может, хватит об этом?
- Нат, ну пожалуйста, - Амари был на грани возмущения. – Сделай это ради меня!
- Ой, ладно, - Нат раздражённо отвернулся. – Всё равно уже.
Такое отношение кольнуло Амари. Захотелось всё исправить, придумать что-то полегче для братишки… но он замер, будто всё могло разрешиться само собой. И… младший принц просто вышел из комнаты.
Амари скрестил пальцы наудачу и закрыл глаза.
- Праматерь, помоги ему. Нату нужна самостоятельность, честное слово…
***
Как Нат и предполагал, на карету – а точнее, на него - косились. Возможно, дело было в его неудачливости, а возможно, и во внешности: даже глаза у него были отцовские. Надеть ещё королевский камзол – и вовсе улицы опустеют.
Он попытался сосредоточиться на деле, и перевёл взгляд с улиц на пустующее сиденье напротив. Карету потряхивало на разбитой дороге. Они с Амари часто ездили по одному и тому же маршруту: фонд помощи, работные дома, детдом и больницы, каждый раз разные. Можно было бы снова полюбопытствовать, как дела, всё ли гладко.
Нат нахмурился. Что-то скажут, приедь он один?
«Ах вот как, самостоятельность мою решил проверить? – Вспыхнула в голове раздражительная мысль. – Ну я тебе устрою самостоятельность… впредь не будешь так опрометчив с заданиями».
И он дал кучеру приказ ехать прямо в больницу для безнадёжных. Впервые войдя в неё, братья были потрясены: сарай, да и только. Нищие и беспомощные больные доживали свои дни в грязи и безысходности. После ремонта и закупки оборудования и медикаментов жизнь там заметно улучшилась, и пусть надежды на выздоровление практически не было, многие благодарили.
«Если бы я был таким безнадёжным… нет, от этого Амари бы страдал, - юноша мотнул головой. – Праматерь, как я устал быть… вот таким. Неудачником, изгоем даже при таком титуле, пусть не явным».
Опровержением пришло воспоминание о детдомовцах, но принц его отогнал. Душа просила тоски, и Нат откармливал её сполна. Хотелось больше одобрения. Тепла, которое он получал, просто не хватало.
«Солнечный луг» встретил его так, будто был обычной больницей. Из здания выходила пара – мужчина и женщина лет тридцати, он заботливо обнял супругу за плечи, та горестно качала головой. Увидев входящего в калитку Ната, оба отпрянули в сторону, и женщина метнула на принца злой взгляд.
- Не вздумайте заходить в палаты!
- Дорогая, тише.
- Но он… он только приборы побьёт, и…
Слова быстро стихли за спиной, и Нат скрипнул зубами. Он никогда не заходил к больным! Как можно наговаривать?
В холле юношу, однако, встретили радушно, будто он пришёл с братом.
- Добрый день, Ваше Высочество, - санитарка, сидевшая за столом, тут же поднялась и поспешила подойти. – Надеюсь, с крон-принцем всё в порядке?
- Да… он сейчас занят, - Нат не смог сказать, что брату просто стало интересно, как он справится. – Как дела в больнице?
- Как всегда, потихоньку, - девушка вздохнула. – К сожалению, вчера двоих похоронили… Праматерь, устрой им лёгкую дорогу в загробный мир.
Она в волнении воздела руки к небу. Никакой наигранности, только искренность. Это пробрало принца.
- Да… - неуклюже поддакнул он.
Взгляд больших карих глаз обратился на него.
- Надеюсь, в следующем месяце будет лучше. Директриса сказала, что нужно дорогое лекарство, а денег прислали меньше обычного.
- Мало? – Озадачился Нат. – Наверное, кто-то не смог внести свою долю.
- Хотела бы я быть богачкой. Может, смогла бы кого-нибудь вылечить.
Принц только кивнул. Нужно было записать это и идти дальше, но вспыхнувшая некстати подозрительность толкнула его к коридору.
- Директриса на месте?