Когда Натрияхлоридий вышел, осмелевшая Сима взглянула на господина Крылова.
- Что ж вы принца-то злите? Он всё-таки выше по званию, и главный над вами.
Директор мрачно молчал.
- Сим, - Костя поднялся. – Ты вообще ничего не поняла?
- Я прекрасно всё поняла, - девушка со вздохом заправила прядь волос за ухо. – Нечестных людей давно пора приструнить, уж простите. А я, пожалуй, пойду. Здесь моей ноги больше не будет.
Собравшиеся переговаривались, и Костя понял: поддерживают его все, кроме Симы. Надела же розовые очки и не хочет видеть, как младший принц превращается в такого же тирана, как покойный король. Благо ещё не его коронуют. Другой момент, к кому больше будет прислушиваться Амари: к народу или своему братцу?
- Я понимаю, почему вы ему не доверяете, - будто прочла его мысли девушка, подходя к дивану и собирая оставленные принцем вещи. – Ну и какая разница, как он вёл суд, если дело разрешилось справедливо? Уж ты-то, Костя, мог и поблагодарить Натрияхлоридия. Выплатить даже вскладчину тридцать тысяч – неподъёмная для нас задача.
Костя хмуро отвернулся. Но девушка была права: они зациклились на плохом, а хорошего даже не заметили.
***
Вывихнутая лодыжка сослужила плохую службу, и уже на середине лестницы Нат снова ощутил острую боль. Он потерял равновесие и рухнул вниз, пропахав собой оставшиеся ступени. Вокруг тут же засуетились, принцу помогли подняться. Посыпались вопросы: не сломал ли чего, где болит. Эта забота окончательно выбила из колеи. Юноша отрывисто попросил какую-нибудь палку, чтобы опираться. Не добившись от него ничего внятного, служащие сочувственно переглянулись. Несмотря на возмущение, рослый грузчик подхватил Ната и отнёс в карету.
Щёки пылали от смущения и негодования, но прежде, чем захлопнуть дверцу, принц всё-таки поблагодарил, на что получил добрую улыбку. Снова застучали колёса, и юноша бессильно упал на сиденье. Так он и лежал, глотая покатившиеся из глаз слёзы, и сердито отказываясь признавать, что расстроился. Неужели ему даже рассердиться нельзя? Это ведь было справедливо!
Или нет?..