Полковник переводит сбившееся дыхание:
— Таким образом, сэр, с высокой долей вероятности можно утверждать, что дар мальчика, в отличие от его отца, контролируемый и способен наносить ушерб, вкл. летальный, на энергетическом уровне без использования физического тела в любой заданной точке планеты… а может быть и Вселенной, как бы дико это не звучало. Скорее всего, это происходит у него в глубоком трансе. Наблюдением установлено, что именно этому сейчас учат мальчика больше всего, входить в глубокий транс в разных позах — лёжа, сидя и стоя.
— А как же 17 ваххабитов, про которых передавало ТАСС?! — растеряно спрашивает генерал Фост?
— Их тоже убили… но не за это преступление и не этот мальчик.
— Та-а-ак! — генерал Фост задумывается уже надолго, — Скажите, Джеймс, а сколько времени учат в этом их Краснознамённом институте?
— По-разному, сэр. Но, выпускников кадетского интерната Управления «Л» генерала Титова до первого офицерского чина учат 5 лет!
Генерал Фост опять задумывается:
— Значит, у нас есть пять лет для того, чтобы завербовать или уничтожить это дьявольское отродье, Джеймс… Это, немало, но и не много. Потом, будет поздно, его уже всему научат и он уничтожит всех нас. Вы хотите умереть от остановки сердца или стать клиническим идиотом, Джеймс? Нет? Я тоже… И тогда так… — генерал Фост встаёт и произносит торжественным голосом:
— Полковник Джеймс Хайтауэр! Вы назначаетесь разработчиком и руководителем секретной операции SOG… хотя, что я говорю… у нас тут, итак, всё совершенно секретное… И назовём мы эту операцию… Basilisk Hunting (Охота на василиска). Я уверен, Джеймс, что Вы с честью продолжите и закончите дело своего погибшего на боевом посту отца, настоящего героя Америки.
— Есть, сэр! Это большая честь для меня!
— И, кстати, на последнем совещании в ЦРУ с руководством МОССАД я видел в списке израильской делегации фамилию Плотник, полковник Плотник. Найдите его, возможно это сын полковника Иеремии Плотника, погибшего с Вашим отцом на Кубани в 92-м. И возможно, он тоже захочет рассчитаться за отца с этим Сыном Дьявола. Тогда, добро пожаловать в нашу команду, они там в МОССАД, многое могут, при том, что у них, в отличие от нас, пол-Москвы агентуры.
— Есть, сэр!
Сцена 7
Вербовочный подход
СЮЖЕТ 7/1
К обеду погодка разгулялась. Хоть и облачно, но дождя нет, +10 °C, лёгкий ветерок… как у нас в Кропоткинском зимою. Я закрываю глаза, пытаясь представить родную Кубань. Нет, не как там… Дома похожи, да… такие же старинные и ухоженные, утопают в зелени… Тогда, что не так? Фон. Да! Звуковой фон… здесь немного слышно недалёкую магистраль.
Мне очень нравится старая Москва. И когда-нибудь я тоже буду здесь жить. Именно здесь, с внутренней стороны Бульварного кольца. Откуда у меня возьмутся деньги на здешнее жильё, одно из самых дорогих в мире? Ну… не знаю, откуда-нибудь, да, возьмутся, время есть.
А пока я живу в казарме. Ну, как, в казарме… Большая комната на четверых в общежитии на территории спецфакультета АВР. Похоже на кадетский интернат — лес, КПП без вывески, на территории — плац, спортплощадка и пара пятиэтажных корпусов, соединённых застеклённым виадуком. В одном корпусе, учебные кафедры, лаборатории и аудитории, а в другом, жильё — казармы, общежитие и столовая. Но, конечно, в интернате условия жизни были значительно лучше… Однако… как раньше было написано в Уставе? «Военнослужащий обязан стойко переносить все тяготы и лишения военной службы». Сейчас такого в Уставе уже нет, но, тяготы и лишения остались.
Да, да, 19 августа мне исполнилось 17 лет, а я уже настоящий военнослужащий. В конце августа я даже принял Военную Присягу. Но, для первокурсников военных училищ это обычное дело, когда Военную Присягу принимают несовершеннолетние. Бывает, что и в 16 лет её принимают, у кого день рождения осенью.