— Про мертвеца — это я.
— Что — вы? Вам плохо? Вы умираете?!
— Цитата, Пьеро. «Не можем заставить мертвеца плясать вприсядку» — это я говорил синьору Борготте, когда учил его искусству невропаста. А он, подлец, запомнил и теперь торгует как своим. Если бы ты знал, как я этому рад…
— А я — нет. Зря я про мертвеца вспомнил. Синьор Борготта не практикует. Все знают: из него боль невпопад лезет. Клиенты жалуются… Вот подхватит он вас, вы сразу коньки и откинете.
— Боль? Я старый человек. Боль — моя подружка, к ней я привык. Мы с ней спим в одной постели, а по утрам танцуем танго…
— Браво, маэстро. Что-то вы очень бодрый. Это не к добру.
— Да что же ты меня все время хоронишь?
— Хоронить не хороню, а прилечь бы вам не мешало. Эй, извозчик!
— Я здесь, бвана! Здесь!
— Где ты здесь, когда ты там? Лети поближе…
— Лечу! Не сомневайтесь, прокачу с ветерком! Сорок экю в любой конец! Семьдесят пять в два конца! Сто в три! Куда летят красивые бвана?
— Красивые бвана летят в гости к Лусэро Шанвури. Знаешь такого?
— К Папе Лусэро? Великий Джа! Вы знаете Папу?
— Красивые бвана знают Папу.
— Папа вас пригласил на проводы?
— Как тебя зовут?
— Г’Ханга.
— Не твое дело, Г’Ханга. Можешь обождать у ворот. Если Папа меня не пригласил, он меня выгонит. Тогда семьдесят пять в два конца, до космопорта. А вот если не выгонит, ты возьмешь с нас двадцать экю.
— Тридцать пять из уважения к почтенному возрасту бвана!
— Двадцать один.
— Наличными?
— Перечисление с подтверждением. И карточку я тебе не дам, не надейся. Бвана всё сделает сам. Иначе твоя колымага сломается на полпути. И ты отправишь нас пешком, со всем уважением к моему почтенному возрасту.
— Нет, красивый бвана. Моя колымага не сломается. И я возьму с вас только тринадцать экю. Папа Лусэро уходит от нас, Г’Ханга знает. Тех, кого пригласил Папа, я отвез бы и бесплатно. Но с меня берут местовое, потом взнос Кривому Бакуме…
— Двадцать один экю. И не спорь со мной, с таким красивым бваной! Пьеро, подхватывай меня.
— Г’Ханга подхватит бвану! Как пёрышко!
— Не надо. Пьеро это делает лучше тебя.
— Всё, маэстро. Можете вставать.
Глава вторая
Два раза под ноги слонам, или Вы пойдёте со мной
I
Чайтра
Шанс, брошенный махараджей, как подачка, с высоты трона — отравленный подарок. Разжалуй владыка генерала в рядовые, лиши наград и персональной пенсии, отправь в отставку, в ссылку, в тюрьму — Бхимасена вздохнул бы с облегчением. Худшее уже случилось, он отстранён. Всё остальное теперь — не его забота. Гора с плеч!
Мечты, мечты…
Ищи антиса в открытом космосе! Куда увёл Натху ларгитасский конвой?
Прямо из аэромоба Бхимасена связался по закрытому каналу с генералом Аккинени, шефом отдела спецопераций брамайнской разведки. Это Аккинени предоставил ему группу Марвари для высадки на Ларгитасе. Я хватаюсь за соломинку, вздохнул Бхимасена. Лакшми, Подательница Благ, дай хоть какую-то зацепку!
Аккинени выслушал запрос, не перебивая. Обычно сдержанный, как все разведчики, сейчас он не дал себе труда контролировать собственную мимику. Из сурового, но вполне человеческого, лицо Аккинени превратилось в маску Парджаньи, божества грозовых туч.
— Я вас правильно понял? — свистящий шёпот походил на шипение разъярённой змеи. — Вы отправили моих лучших людей на самоубийственное задание. Мои люди погибли. Задание провалено. Первое — героизм, второе — позор. И теперь вы имеете наглость снова просить у меня помощи?
Дело было не только в гибели группы Марвари. Как причастный к операции, Аккинени получил разнос от своего командования. И вот, не успело отзвучать эхо начальственного гнева, объявляется действительный виновник случившегося — и как ни в чём не бывало лезет с вопросами. Есть от чего прийти в бешенство!
Я дам ему фору, решил Бхимасена. Фору в два удара.
— Группа Марвари погибла не напрасно. Чтобы в этом убедиться, мне нужна информация. Это не просьба, генерал. Это служебный запрос. Если хотите, я могу оформить его официально, в письменном виде.
— Информация по этому делу проходит под грифом «секретно».
— У меня есть допуск. Вам это известно.
— Есть у вас допуск или нет, я не обязан предоставлять информацию всяким штатским!
Аккинени был прав. Формально персонал антического центра не числился по ведомству Министерства Обороны. И всё равно это было оскорбление — учитывая, что Аккинени прекрасно знал истинное положение дел.