Долго плыл Манг. Устанет, отдохнет на спине и снова плывет. Хорошо еще, что море тихое. Вот уже и вход в бухточку. Один поворот, другой — и перед ним желанный уголок, его временный дом.
Он крикнул, чтобы дать знать своим. Эхо прокатилось в скалах, но другого ответа не было. Снова крикнул — и снова молчание. Манг сразу почувствовал, что у него похолодело внутри и он не может двинуться с места.
Собрав последние силы, он выбрался на площадку, осмотрелся — никого нет! Даже ничего из имущества не осталось на берегу: значит, выехали не временно, а навсегда.
Едва живой дотащился он до того места, где горел семейный костер, и рухнул наземь…
VII
Дома. — «Черт!» — В поисках жертвы. — Альпака. — Борьба с царем птиц. — Спуск на «парашюте». — Торжественное жертвоприношение. — «Черт» обманул!
Жизнь обеих семей после отъезда Манга не изменилась. Жили они спокойно и счастливо, имели все, чего только могли пожелать эти скромные люди. С нетерпением ожидали возвращения Манга.
— Может быть, он привезет от них что-нибудь стоящее? — говорил Тайдо.
— Пусть бы уж сам вернулся и ладно, — отвечала мать.
Добродушный Кос успокаивал:
— А что с ним случится? Манг — парень ловкий. Кану хорошо сделана.
Однажды Мгу с дочерью Тайдо собирали плоды с дерева. Как обычно, сидя в лодке, приподняли ветвь фукуса. Девочка поддерживала ее, а Мгу снимала урожай. Внизу открылось чистое свободное местечко, где видно было дно и плавающие рыбки.
Девочка смотрела, как они резвятся, и весело смеялась. Потом вдруг отпрянула и в ужасе закричала:
— О-о! Черт!
Глянула Мгу и тоже испуганно закричала. Ветвь выпала из рук, и они изо всех сил принялись грести к берегу.
— Что? Что такое? — встревожились взрослые.
— Черт… страшный-страшный! С глазами, — сказала Мгу, вся дрожа от испуга.
Родители удивились, начали расспрашивать подробнее, но толку не добились. Кроме слов «черт», «страшный», «боюсь», девочки ничего не могли сказать.
Мужчины сели в лодку, подплыли к тому месту, подняли ветвь, но ничего не увидели. Так и решили, что девочкам что-то померещилось.
Прошло несколько дней, про этот случай даже забыли, только Мгу и сестренка Манга никогда больше не отваживались собирать урожай с фукуса.
Но вскоре и Кос с женой увидели что-то такое, что заставило их вспомнить о черте. Они собрались ловить рыбу ковшом, вроде того, который придумал Манг. подняли ветвь, увидели, как всегда, рыбу и только нацелились опустить снасть, как внизу заворочалось что-то большое и бесформенное, как клубок змей, и тотчас же вода почернела, словно кто-то налил в нее чернил. Рыба исчезла, ничего больше нельзя было разглядеть.
— Что за диво такое? — пожимал плечами Кос. — Тайдо! Скорей сюда!
Подплыл на другой лодке Тайдо, глянул и увидел только черную муть.
— Ничего не понимаю, — сказал он, недоуменно посматривая на Коса.
— Это черт! Это, наверно, черт! — закричали с берега девочки.
— Какой там черт, когда ничего не видно! — ответил Тайдо.
— Страшный. С глазами, — повторяли девочки.
— Да ничего тут страшного нет, — сказал Кос. — Наверно, струя грязной, черной воды подошла.
На этом дело и кончилось, тем более что спустя несколько минут, когда улеглась муть, они наловили рыбы без всяких помех.
Еще прошел день — другой. О случившемся забыли. Но наконец и самим мужчинам довелось убедиться, что девочки не напрасно испугались.
Как-то раз Тайдо и Кос, подняв ту самую ветвь, увидели в воде такое, от чего даже они окаменели.
На них смотрела страшная голова, такая отвратительная и жуткая, что наш черт, каким представляют его себе темные люди, в сравнении с этим должен был бы казаться ангелом. Страшнее всего были глаза, огромные, выпученные, как будто стеклянные. Они светились в воде зеленоватым светом и глядели упорно, не моргая, с каким-то жутким выражением. Пожалуй, на свете не найти человека, который не вздрогнул бы под этим взглядом. А вокруг головы вместо волос медленно извивались змеи.
Все мелькнуло перед глазами мужчин на один только миг, потому что они тотчас выпустили из рук ветвь. Но впечатление было так сильно, что они даже ни слова не сказали, а только быстро заработали веслами.
— Что случилось? — спросили, заинтересовавшись, жены.
— Черт! Дети правду говорили, — прошептали они.
Пришлось подумать, как жить дальше с таким соседом.
— До сих пор он нам зла не делал, — высказал свое мнение Кос. — Может, и дальше не тронет?
— Кто его знает, — сказал Тайдо. — Но жить рядом с ним… Брр!..
Задрожал и Кос. А девочки, так те совсем готовы были обомлеть, когда зашел разговор о черте. Женщин тоже охватил ужас, хотя они и не видели ничего.
— Я думаю, нужно задобрить его, — сказал Кос, — принести ему жертву.
Это предложение всем пришлось по душе, особенно женщинам. Начали советоваться, что поднести. Во-первых, нужно было придумать что-то такое, что он любит, а во-вторых, приношение должно быть богатым, щедрым. Рыбу не предложишь, пингвина или утку — тоже. У него, у водяного, хватает этого добра. Значит, нужно что-то особенное, например, какое-нибудь земное животное.
Назавтра Тайдо с Косом отправились на охоту. Они пошли, вернее сказать, полезли той самой дорогой, что и раньше, когда ходили за дровами. Взобрались на первую террасу, на вторую, обошли и осмотрели кустарник. Из-под ног выскочило животное с красивой серой шерстью, похожее на большую крысу.
Мужчины не обратили на него внимания, посчитав непригодным для принесения в жертву. Между тем мех этой крысы — шиншиллы в Европе ценится очень дорого. За одну шиншилловую шубу барыни платят по двадцать пять тысяч рублей золотом.
Поднялись еще на одну террасу, там уже было большое плоскогорье, покрытое не то мхом, не то травой.
— Взгляни, что это там такое? — сказал Тайдо, показывая рукой далеко на восток. — Скачут как будто…
И правда, там на фоне скал двигались черные точки. Когда подошли ближе, увидели несколько животных, похожих на овец, но с более тонкими и длинными шеями и заостренными мордами. Называется это животное альпакой и ценится из-за своей шерсти. Как видно, их тут никто и никогда не тревожил, потому что они не пугались, не убегали, а только удивленно посматривали на людей. У наших охотников были с собой топоры — у Тайдо железный, а у Коса — каменный — и короткие копья. Видя, что альпаки не убегают, они обрадовались. Но напрасно: заметив, что незнакомые двуногие животные идут прямо на них, альпаки забеспокоились и пустились наутек. А спрятаться на этом голом месте, чтобы подкрасться поближе, было невозможно.
— Что, если попробовать загнать их в какую-нибудь щель? — предложил Кос.
— Ничего другого не остается, — согласился Тайдо. — Погоним вон в ту теснину.
Обошли с обеих сторон и осторожно погнали. Вскоре альпаки оказались запертыми в узком длинном коридоре, откуда никакого выхода не было.
Однако, когда охотники подошли к концу коридора, альпак там не обнаружили: они исчезли, словно сквозь землю провалились.
— Куда они могли деваться? Вроде выхода-то и нету, — удивлялись охотники.
Но выход был: для горных животных достаточно самых маленьких выступов в скалах, чтобы пробраться там, где никто другой не отважится. Разозленные охотники решили продолжать поиски. Выбрав более-менее доступное место, они полезли наверх — впереди Тайдо, за ним — Кос.
С одной площадки они снова заметили альпак, но почему-то уже на другой стороне ущелья.
— Нет, видно, ничего не получится, — сказали озадаченные охотники.
Зато выше, у себя над головой, они обнаружили что-то другое. Из выемки в скале торчал край большого гнезда, в котором шевелились птенцы.
Тайдо и Кос переглянулись.
— Пожалуй, это будет не хуже, чем альпака!
Они знали, что это гнездо царя птиц — кондора, самого большого орла на свете. Такая жертва водяному Духу должна была понравиться больше, чем что-либо иное.