— Да.
— Сколько ты готова упустить из виду?
— Я не знаю, — я позволила своим губам коснуться уголка его челюсти. — Почему бы тебе не рассказать мне о своих недостатках, и я скажу тебе, какие из них я не замечу.
Он отодвинулся, чтобы лучше видеть моё лицо.
— Я говорю не о себе. Я говорю теоретически. Что для тебя важнее: любовь или что правильно, а что неправильно?
Может быть, это был теоретический вопрос, но я не могла не задаться вопросом, не говорил ли Рорк что-нибудь об одном из папиных подвигов, некоторые из которых были явно незаконными.
— Любовь — это самая важная вещь в мире, не так ли? — я провела пальцами по руке Дейна, очерчивая форму сердца на его коже. — Все говорят, что любовь побеждает всё, что довольно удивительно, если принять во внимание, что любовь также и слепа, — я переплела свои пальцы с его. — Любовь двигает горы, любовь заставляет мир вращаться...
— Это вера двигает горы, а деньги заставляют мир вращаться.
— Ну, любовь всё ещё очень занята. И у неё есть День Святого Валентина. Ты никогда не увидишь, как правильное и неправильное получают свой собственный праздник.
— Это правда, — в голосе Дейна прозвучала резкость, которой раньше не было. — У правильного и неправильного никогда не бывает праздников.
Я наклонила голову.
— Почему ты поднимаешь эту тему?
— Без причины, — он убрал прядь волос с моего лица, позволяя кончикам пальцев задержаться в моих волосах. — Ты знаешь, что я забочусь о тебе. Очень сильно.
— Хорошо.
Я наклонилась, чтобы поцеловать его. Он не наклонился ко мне. Вместо этого он продолжал гладить меня по волосам.
— Я хочу, чтобы ты знала, что пребывание с тобой заставило меня взглянуть на вещи по-другому, заставило меня понять, как люди могут изменить своё мнение о своей преданности, как человек может начать с одного пути и закончить на другом.
Я понятия не имела, о чём он говорит. Возможно, это было потому, что его рука теперь гладила меня по щеке. Он нежно поцеловал меня, лишь слегка коснувшись губами моих, а затем приподнял голову достаточно, чтобы заглянуть мне в глаза.
— Имело ли что-нибудь из этого смысл?
— Не совсем.
Он заставил себя улыбнуться.
— Мы поговорим об этом позже. Ты пропустишь из-за меня фильм, — он взял содовую и протянул её мне.
Я сделала несколько глотков из своей банки. Было мило с его стороны взять на себя все хлопоты по приготовлению пирожных и принести мне фильм. Даже если я предпочла бы поговорить с ним.
Прошла пара минут, и я вдруг почувствовала непреодолимое желание уснуть. Я боролась с этим, моргая глазами, чтобы держать их открытыми. Было бы невежливо засыпать во время фильма Дейна, но я так устала.
"Я просто немного отдохну", — подумала я. Как только я это сделала, голоса из телевизора стали искаженными и казались далекими. Дейн вопросительно окликнул меня по имени. Я не могла открыть глаза, не говоря уже о том, чтобы ответить ему. Затем всё стихло.
Я не знала, как долго я спала. Картинки из школы смешивались с другими местами, где я была. Рорк, Дейн и футбольная команда устроили потасовку на голубом льду ледника, на фоне Великой Китайской стены. Наконец, я смогла открыть глаза.
Я лежала на диване. Фильм мелькал на экране телевизора. Дейна поблизости не было. Я села, пытаясь прочистить голову. Сонливость навалилась на меня, придавила. Мебель казалась размытой по краям. Я не могла понять, что происходит. Почему всё было приглушенно? В поле зрения попала банка с содовой на кофейном столике, и мне пришла в голову мысль: Дейн накачал меня наркотиками.
Но он бы этого не сделал.
Должно быть, я заболела или что-то в этом роде; вот почему у меня так кружилась голова. Я оглядела комнату. Куда же он делся? Разве он не остался бы со мной, если бы я необъяснимым образом потеряла сознание? Неужели он пошёл за помощью? Я встала, пошатнулась и начала делать медленные шаги в шатающуюся кухню. Я держалась за стойку, чтобы не упасть. Вся моя концентрация ушла на то, чтобы переставлять одну ногу за другой, пока я не добралась до шкафа с витаминами. Я схватила бутылку Альтовенено и открутила крышку. Каждое действие казалось медленным, как будто я была под водой. Я положила таблетку на язык, позволив ей полежать там мгновение, прежде чем прожевать и проглотить.
Сначала ничего не происходило. Затем мир стал чётче, и сонливость покинула мой разум. Именно тогда я поняла, что шум в доме доносился не только из телевизора. Из коридора донеслись мягкие глухие звуки. Это должно быть был Дейн. Когда я найду его, он всё объяснит.
Возможно, мой разум был не совсем ясен, потому что я не обдумала один факт, пока шла, с каждым шагом становясь всё увереннее, к коридору. Альтовенено сработало, а это означало, что, несмотря на то, что я ранее пришла к выводу, что я больна, на самом деле я была под наркотиками. И только Дейн мог это сделать.
Этот факт не до конца прояснился в моей голове, пока я не добралась до комнаты Рорка. Дейн стоял перед комодом Рорка, роясь в ящике. Он достал тонкий хрустальный флакон с розовой жидкостью.
С ужасной сокрушительной болью в сердце я поняла, что происходит. Дейн не был каким-то милым парнем из школы. Он был вором, преступником, и он накачал меня наркотиками, чтобы порыться в вещах моей семьи. У нас в доме были бесценные артефакты. Понял ли он это в тот первый день, когда приходил сюда? Это ли он искал?
В моём голосе зазвучал гнев.
— Что ты делаешь? — у меня была целая куча оскорблений, готовых обрушиться на него.
Он обернулся на звук моего голоса. Его глаза горели зелёным светом.
ГЛАВА 7
Все звуки замерли на моих губах. Я сделала неуверенный шаг назад, не в силах вымолвить ни слова. Страх пульсировал во мне. Я повернулась и побежала в ближайшую комнату, комнату отца. Послышались шаги Дейна, он шёл за мной. Я проскользнула внутрь и захлопнула дверь.
Трясущимися руками я потянулась к засову. Он ворвется ко мне, если я вовремя не запру дверь. Я повернула рычаг, умудрившись запереть замок как раз перед тем, как Дейн схватился за дверную ручку. Он быстро и бесполезно повернул её.
— Эйслинн, нам нужно поговорить. Впусти меня.
Я отошла от двери, тяжело дыша. Я не могла избавиться от образа глаз Дейна, светящихся зелёным. Враг был настоящим. Реальным. И Дейн был одним из них.
Мне нужно было оружие. Я оглядела комнату. Мебель была скудной, комод, заваленный книгами, двуспальная кровать и ночная тумбочка. Ничего, что я могла бы использовать. Папа всегда держал бейсбольную биту под кроватью. Я схватила биту и крепко сжала её. Я должна была позвонить в полицию, нет, я должна была позвонить отцу. Где был мой телефон?
— Эйслинн, впусти меня.
Дейн не дождался моего ответа и резко бросился на дверь. Она содрогнулась от удара. Обычная дверь раскололась бы. Усиленная сталью - выдержала. В конце концов, мой отец был прав, установив их.
Я ощупала карманы и поняла, что мой телефон лежит в рюкзаке у входной двери. Я запаниковала, пока не увидела беспроводной телефон у кровати моего отца. Я подбежала к нему, подняла трубку и услышала гудок. Хорошо. Дейн не перерезал телефонную линию.
Дверная ручка снова повернулась.
— Я не собираюсь причинять тебе боль. Если бы я хотел причинить тебе боль, я бы сделал это, пока ты была без сознания.
— Убирайся прочь! — я набрала номер отца.
Прозвучал один гудок. Я затаила дыхание, ожидая, когда он возьмет трубку.
Голос Дейна понизился:
— Я знаю, кто убил твою мать. Это была не автомобильная авария.
У меня пересохло во рту. Моё дыхание застряло в лёгких, как будто меня ударили. На втором гудке трубку снял мой отец.
— Привет...
— Помоги мне! — слова вырвались у меня из горла. Я не знала, как всё объяснить, поэтому говорила почти бессвязно: — Дейн — враг. Он в коридоре. Я заперта в твоей спальне.
— Что? — спросил папа.