— Конечно, мы не могли. Не тогда, когда мы всегда беспокоились, что кто-то из наших людей воспримет наше дезертирство как предательство и потребует за это расплаты. Поэтому мы двигались, держась на шаг впереди всех, кто нас искал.
Враг. Дейн. Я вспомнила, как его мама с нетерпением рассматривала меня. "Ты напоминаешь мне старого друга, — сказала она мне. — Ты так похожа на неё". Она, конечно, имела в виду мою мать. Когда-то они были друзьями. У моей матери была целая жизнь, о которой я ничего не знала.
Убила ли она кого-нибудь до того, как покинула группу? Стояла ли она перед чьим-нибудь окном с ломом в руке? Эта мысль заставила меня вздрогнуть. Может быть, она выследила только папу. Я сказала себе, что так и должно быть. Я не могла поверить ни во что другое. Я больше не задавала вопросов, потому что не хотела ответов. Зачем охотиться на людей только потому, что фараон тысячи лет назад приказал это сделать?
Я прислонилась головой к боковому окну и закрыла глаза. Пока мы ехали в Лос-Анджелес, образы моей матери продолжали прокручиваться у меня в голове, и на этот раз у неё были сияющие зелёные глаза.
ГЛАВА 8
Шесть часов спустя мы подъехали к отелю в Лос-Анджелесе. Папа взял свою спортивную сумку и египетские артефакты. Рорк достал из багажника походный рюкзак. Я совсем забыла, что папа хранил его там. В нём была аптечка первой помощи, фонарик, вода, еда, туалетные принадлежности, наличные, надувной матрас и даже пакет с энергетическим напитком моего отца. Всё, что понадобится, если окажешься в глуши. Или если бы пришлось внезапно сбежать. Он всё время знал, что этот день может наступить.
Папа открыл боковой карман рюкзака и протянул нам с Рорком зубные щётки и маленький тюбик зубной пасты.
— Вам придётся спать в одежде, но, по крайней мере, ваши зубы будут чистыми.
Я не двинулась в сторону ванной.
— Я могу постеречь. Я сомневаюсь, что смогу заснуть.
— За нами никто не следил. Нет нужды бодрствовать, — папа достал из рюкзака аптечку первой помощи и рылся в ней, пока не нашёл пузырёк с рецептурными снотворными таблетками. Он снял колпачок и протянул мне шесть штук. — Это должно помочь тебе уснуть.
Я уставилась на розовые таблетки у себя на ладони.
— Безопасно ли принимать так много?
— Альтовенено заблокирует восемьдесят процентов этого. Чтобы добиться эффекта, потребуется немало усилий.
Я потрогала одну из таблеток.
— Ты держишь целую бутылку снотворного в аптечке первой помощи?
Он вытряхнул восемь себе на ладонь.
— С тех пор как умерла ваша мама, у меня проблемы со сном.
Я легла спать с этой фразой в голове. Я сунула таблетки в карман вместо того, чтобы принять их. Хотя папа был уверен, что мы в безопасности, я на всякий случай наблюдала в темноте.
Я подумала о том, как Дейн целовал меня под дождём, провожал в класс и держал за руку. Эти изображения перекрывались теми, где он стоял за окном, угрожая Рорку. Угрожая мне.
Дейну я никогда по-настоящему не нравилась. Эта мысль обожгла края моего сердца. Он подобрался ко мне только для того, чтобы поймать Рорка в ловушку. Дразнящая улыбка, которая иногда играла в уголках его губ, вероятно, это было потому, что его забавляло, как легко меня обмануть. Он провёл так много времени, наблюдая за мной на уроке всемирной истории. Я приняла это за любовь, но он изучал меня, как кошка, которая сидит и ждёт момента, когда сможет наброситься.
С другой стороны иногда, когда Дейн видел меня, когда наши пути неожиданно пересекались в холле, его глаза светились счастьем. Это тоже было притворством? Может ли человек изобразить радость?
Дейн сначала попытался быть другом Рорка. Это, как я внезапно поняла, было его первоначальным планом. Поскольку Рорк не хотел, чтобы он был рядом со мной, Дейн держался на расстоянии. Почему он переключил своё внимание на меня? Его когда-нибудь хоть немного привлекала я, или я была просто лёгкой добычей?
Я задавалась вопросом, со слишком живым воображением, что бы произошло, если бы я не очнулась от наркотика. Если бы я не приняла Альтовенено тем утром и дольше пролежала на диване без сознания, как бы всё обернулось? Стал бы Дейн ждать Рорка в нашем доме? Убил бы он его прямо там, пока я не могла ни видеть, ни слышать, ни кричать? Я не могла представить себе ничего хуже в жизни, чем быть такой беспомощной. Ничего такого.
Пробравшись сквозь эти размышления, я задалась вопросом, куда мы будем двигаться дальше. Выбрал бы папа другой город в США, или мы бы какое-то время путешествовали по миру? У нас даже не было бы наших вещей в новом доме. Папа не стал бы пытаться вернуть то, что мы оставили, не тогда, когда это могло дать врагу возможность выследить движущийся фургон.
Я подумала о своей спальне, о своей одежде, книгах, сувенирах, обрывках моей жизни. Я потеряла всё.
Потом я поняла, что ещё я оставила — Калико всё ещё была в доме, вероятно, пряталась под моей кроватью. Почему мне не пришло в голову схватить её? Я не могла взять её с собой в лагерь на леднике, но я могла бы, по крайней мере, отпустить её на улицу, чтобы у неё был шанс выжить. Сколько времени пройдет, пока кто-нибудь не поймёт, что дом заброшен, и не проникнет внутрь? Месяцев? В её миске было совсем немного еды.
Меня снова затошнило.
Я тихонько вылезла из кровати, сняла телефон с зарядного устройства и на цыпочках прошла в ванную. Я включила вентилятор, чтобы скрыть свой голос, позвонив Сарине, и зашагала по плитке, ожидая, пока она возьмет трубку. Было уже поздно. Я надеялась, что она не рассердится на меня за звонок.
— Эйслинн? — спросила она.
— Я ничего не могу объяснить, — прошептала я. — Но моей семье пришлось очень внезапно уехать из Аризоны. Мы уехали и оставили всё в доме.
— Ты шутишь... — начала она.
— У меня не так много времени на разговоры. Ты можешь кое-что для меня сделать? Если я отправлю тебе по почте ключи от дома, ты зайдёшь внутрь и найдёшь мою кошку? Она действительно милая, и она умрёт с голоду, если кто-нибудь ей не поможет. Ты можешь это сделать?
— Конечно, — сказала Сарина.
— Она любит прятаться под моей кроватью, так что сначала загляни туда. Если бы ты могла найти ей дом, я была бы очень благодарна.
— Я постараюсь, — сказала Сарина, уже колеблясь.
— И ещё одно. Мой дневник где-то в моей комнате. У него красная обложка. Ты можешь его тоже захватить? — я не хотела, чтобы он попал в руки врага, тем более что я писала о наших поездках в Арктику и Антарктиду.
— Хорошо, — сказала она. — Где ты находишься?
В тот момент, когда Сарина задала этот вопрос, я забеспокоилась, что она тоже враг.
— Даллас, — сказала я. — Спасибо за твою помощь, — я повесила трубку, не попрощавшись.
* * *
Утром мы отправились в магазин Волмарт, чтобы купить чемоданы и провизию для нашей поездки. Найти способ отправить Сарине мои ключи, было непросто. Я не могла попросить отца о помощи. Я боялась, что он запретит мне посылать ей что-нибудь. Папе было наплевать на кошку, и он не хотел бы, чтобы в нашем доме был незнакомец, даже если бы мы никогда не вернулись. Возможно, я была неправа, отправив Сарине ключи, хотя другой вариант означал, что Калико умрёт, истощённая и удивлённая, почему я бросила её.
Но потом я рассудила, что Дейн знал, где находится наш дом. Если бы он захотел порыться в наших вещах, запертые стальные двери не задержали бы его надолго.