Сбегая вниз по склону, я поскользнулась. Мои ноги просто выбило из-под меня. Я сильно ударилась о землю, заскользила, а затем перевернулась. Я покатилась вниз по склону, цепляясь за лёд, пытаясь ухватиться за него. Белые вспышки снега смешались в моём видении. Наконец, я попала на ровное место. Мне удалось остановиться, подняться и снова побежать. Меня охватила паника. Я не могла спуститься с хребта до того, как скарабеи доберутся до меня, а даже если бы и смогла, мне негде было спрятаться от жуков на этом открытом участке земли. И всё же, я побежала. Я бы не стала стоять на месте, ожидая смерть.
Жужжание крыльев стало громче, заглушая звук моих шагов. Они не были чёрными. Теперь, когда они были ближе, я могла сказать, что они были тёмно-зелёного цвета. Отдельные жуки летали передо мной, как кружащиеся точки, приземляясь на мои волосы и лицо. Я отчаянно отмахивалась от них. Как только я стряхивала их, приземлялось ещё больше. Щелчки, гул, поиск. Они ползали по моей голове и спускались по шее. Через несколько секунд весь рой окутал меня. Тысячи жуков затмили пространство. Мне хотелось закричать, но я не могла вынести мысли о том, что они окажутся у меня во рту.
Я ждала, когда они укусят. Разве по словам друга моего отца не это должно произойти — они съедят нас?
Я почти ничего не видела, хотя отчаянно тёрла глаза. Я успела только заметить, что сбежала с края гребня, прежде чем мои ноги взметнулись в воздух.
Падение составляло, по меньшей мере, пятьдесят футов. Падая, я мысленно пыталась уловить какой-то смысл, который могла бы извлечь из своей жизни за мгновения до смерти. У меня была только одна мысль: надеюсь, мама права насчёт рая. Я хотела рай с горами, поросшими соснами, цветами и мягким, убаюкивающим бризом. Может быть, даже одно или два пшеничных поля. Я хотела, чтобы она ждала меня там.
Я ждала удара, который лишит меня сознания. Жуки так плотно покрыли меня, что это казалось лучшим выходом. Но удара не последовало. Вместо этого я, казалось, скользила по воздуху, как будто жуки несли меня. Невозможно. Жуки не могли нести человека, и, кроме того, те, что были на мне, не летели. Я чувствовала, как они ползают по моей коже.
Правда ситуации поразила меня в тот же момент, когда я без усилий приземлилась на землю. Я пролетела вниз. Я летела. Не как Сетит. У них не было такой силы. Это было умение Хорусиан.
Я упала на живот и покатилась по снегу, чтобы раздавить жуков. Хотя я не думаю, что жуки покинули меня из-за этого. На тех, кто вертелся вокруг меня, определённо не повлияло моё метание по льду. Как будто они двигались одним разумом, они отлетели от меня и с жужжанием поднялись вверх, как поднимающийся зелёный торнадо. А потом они исчезли, улетев в направлении лагеря.
Неужели они всё-таки решили, что я не Сетит? Могут ли они догадаться?
Тяжело дыша от облегчения, я смотрела, как они улетают. И в следующее мгновение меня охватил ужас. Они направлялись в лагерь, где находились мои брат и отец. Я поднялась на ноги, бесполезно побежала за ними.
— Нет! — воскликнула я.
Я не могла остановить скарабеев и не могла никого предупредить.
Облако жуков улетело, закручиваясь вокруг себя, так что тени их тёмной массы пульсировали между чёрным и серовато-зелёным. Я побежала по снегу, наблюдая, как они становятся всё меньше. Наконец они выровнялись и исчезли из моего поля зрения. Они добрались до лагеря.
Несколько минут я бежала в белом безмолвии, не видя ничего, кроме яркого солнечного света и облачков инея от моего дыхания. Когда я приблизилась к лагерю, я услышала шум. Рёв. Крики.
Мой отец. Рорк. Я так боялась их потерять.
Я продолжала бежать, заставляя себя двигаться быстрее. Я представила себе Рорка на солнышке со своими друзьями, раздетого по пояс, загорающего во время игры в футбол. Я представила, как на него опускается туча жуков. Даже мои шаги, казалось, звали его по имени. Рорк. Рорк. Рорк. Я не могла потерять его. Я не могла. Не Рорк. Не папа.
Крики стихли. Что это значило? Моё сердце тревожно забилось в рёбрах. Неужели жуки убили всех? Могли ли они сделать это так быстро?
Серое облако двинулось вверх, это были жуки? Когда я увидела лагерь, я поняла, что это был дым. Горела палатка, одна из больших, в которой находился генератор. Когда я подошла ближе, я увидела людей, бегающих вокруг, бросающихся в палатки и выходящих из них. Всё, что осталось от облака скарабеев, — это несколько насекомых, сердито жужжащих в воздухе. Люди шлёпали по ним и давили их между перчатками, когда они подлетали достаточно близко. Никто не тушил пламя в палатке. Едкий запах горящего пластика, и чего-то ещё хуже пахнущего, разносился повсюду.
Двое мужчин лежали на земле, завёрнутые в одеяла, и бились в конвульсиях. У меня ещё не было места для жалости. Я всё ещё была охвачена страхом. Все были в белых куртках с капюшонами, и большинство из них скрывало мужчин под одеялами. Мои глаза обшаривали жертв. Куртка моего отца была длинной, почти до колен, с блестящей отделкой. У Рорка волосы были короче и скорее кремовые, чем белые. Был ли кто-нибудь из этих лежащих фигур моими родными? Ботинки обеих жертв были серыми. Я не могла вспомнить, какого цвета были ботинки моего отца или Рорка.
Я подошла ближе, тяжело дыша после бега. Лицо одного мужчины было опухшим и красным. На его фиолетовых губах собралась пена. Рядом с мужчиной на коленях стоял кто-то ещё, и я действительно смотрела на него несколько мгновений, прежде чем поняла, что это мой отец. Мой отец пытался заставить умирающего лежать достаточно неподвижно, чтобы папа мог накормить его Альтовенено.
— Это поможет, — сказал мой отец. — Тебя не слишком сильно укусили. Можешь поблагодарить за это свою куртку.
В ответ мужчина только издал булькающие звуки. Он открыл рот достаточно широко, чтобы папа смог протолкнуть внутрь лекарство.
— Пожуй это, а потом лежи спокойно. Пусть лекарство сделает своё дело.
— Папа... — Мой голос был едва слышен.
Его взгляд метнулся ко мне. Он облегчённо вздохнул, встал и подошёл ко мне, раскинув руки.
Я крепко обняла его.
— Где Рорк? — спросила я.
— С ним всё в порядке. Всего несколько укусов, — отец отстранил меня, оценивающе оглядывая и отмечая раздавленных жуков на моей куртке. Его взгляд скользнул по моему лицу, и он откинул мои волосы назад, проверяя, нет ли травм. — С тобой всё в порядке? — спросил он с недоверием. — Они тебя не укусили?
Я хотела рассказать ему всё, но как я могла сказать, что я Хорусианка, когда они только что сделали это с нашим лагерем? Я не хотела быть одной из них. И всё же, стоя там и наблюдая, как рассеивается дым из палатки, я не могла придумать никакого объяснения тому факту, что на меня напали, но не укусили. Я только покачала головой.
Мой отец не спрашивал меня об этом. Вместо этого он осмотрел лагерь.
— Рорк ищет тебя. Найди его и собирайся. Я собираюсь помочь раненым.
Я кивнула и пошла вдоль первого ряда палаток, выкрикивая имя брата. Мой взгляд скользил по каждому человеку, по каждой движущейся вещи. Я старалась не обращать внимания на жуков, усеявших землю. Это выглядело так, словно кто-то бросил пригоршни гравия на снег.
Наконец Рорк вышел из одной из палаток. Я ахнула, когда увидела его лицо. Несколько больших рубцов покрывали его кожу. Один глаз почти заплыл. Даже его шея выглядела опухшей.
— Где ты была всё это время? — рявкнул Рорк. — Я думал, ты умерла.
Не дожидаясь моего ответа, он притянул меня в объятия. Я почувствовал, как он дрожит всем телом сквозь куртку.
— Я пошла прогуляться подальше от лагеря. Скарабеи меня не кусали.
Рорк осмотрел меня, не совсем веря, что это правда. Он не задавал мне вопросов. Всё ещё держа меня за рукав куртки, он потащил меня обратно к нашей палатке.
— Мы должны выбраться отсюда. Где папа?
— Он скармливает Альтовенено людям, которых укусили.
Рорк разразился потоком ругательств.