Александр жадно читал и перечитывал описание боев, заучивал то, что особенно поражало воображение и перекликалось с его тайными замыслами. Он забывал обо всем, сидя над «Илиадой», – и где он, и с кем он. Александр в ахейском войске сражался против Трои.
Аристотелю с трудом приходилось отрывать Александра от «Илиады».
Аристотель читал лекцию по физике, а у Александра звенели в голове «медью гремящие» строки… Силой воли он заставил себя прислушаться, о чем говорит учитель.
А учитель говорил интересные вещи.
– …Природа постепенно переходит от предметов неодушевленных к животным, – говорил он, – и, таким образом, вследствие непрерывности остается скрытой граница между ними. Так за родом неодушевленных предметов прежде всего следует род растений… Переход от растений к животным непрерывен… Ведь относительно некоторых существ, живущих в море, можно усомниться, животные это или растения. Непрерывность, постепенность перехода из одного рода в другой – таковы черты живого мира.
Александр задумывался. Ему казалось, что перед глазами раздвигаются завесы. Так вот как устроен мир… И среди этого мира, полного еще не познанных тайн, – человек. Кто он? Что он?
И на это у Аристотеля был ответ.
– Человек – общественное животное, – говорил он, – в большей степени, чем пчелы и всякого рода стадные животные.
Один из учеников, хитроумный Неарх, однажды задал такой вопрос:
– Говорят, что больше всего надо любить своего друга. Но каждый человек самый лучший друг самому себе. Значит, надо больше всего любить себя? А тех, кто делает так, бранят, называют себялюбцами. Как же поступать?
Аристотель ответил на это охотно и с удовольствием. Он любил размышлять о поведении человека в жизни и любил говорить об этом со своими учениками.
– Есть люди, которые всю жизнь стремятся захватить для себя как можно больше всяких благ – почета, денег, наслаждений. Таких людей называют себялюбцами, и справедливо называют. Но можно ли приравнять к ним того, кто отвергнет деньги и почести, охотно отдаст имущество и лучше проживет один год, совершив великое, прекрасное деяние, чем многие годы бесцельно. От власти и почестей он откажется ради других. Но прекрасное оставит себе!
Александр внимательно слушал это поучение. И снова не согласился с учителем.
– Они охотно отдают имущество… – повторил он, обращаясь к Гефестиону, когда они вдвоем направлялись в палестру. – Я тоже могу отдать друзьям все… Но власть? Власть нужна мне самому. Кто же из вас лучше воспользуется властью, нежели я?
– Эти слова учителя относятся ко всем нам, – успокоил его Гефестион, – но не к тебе, Александр. Ты – сын царя. А царь без власти – уже не царь.
– Помнишь, Гефестион, как учитель однажды сказал: цель человеческого бытия – познания. А как же завоевания, подвиги, слава?
– То, что он сказал, так это для философов. А для царей другая мера. Ведь он и другое сказал: «Не одно и то же прилично богам и людям».
– Да, помню. Иногда мне кажется, что он готовит из меня философа, а не царя и полководца. Но он же сам дал мне в руки самое лучшее руководство воевать и побеждать – «Илиаду».
Я вижу себя среди них, Гефестион. Мы так же пойдем осаждать города. Мы завоюем весь мир. Ты же видел чертеж на медной доске? Ойкумена не так велика.
РАССКАЗ О ФЕРМОПИЛАХ
Аристотель преподавал также историю Эллады; о войнах рассказывал он, о героях, о том, как персы грабили и жгли Афины, о том, как защищались эллины и как они прогнали персов…