– Умудренный в боях воин ведет нас!
Однако вслух подшучивать опасались.
Войско вступило во Фракию. Вечер застал их в широкой долине, отлого спускающейся с гор. Густые лиловые сумерки медленно сползали вниз, заслоняя дорогу; потемнели и окрестные горы. Только вершина могучей горы Гем светилась в побледневшем небе.
Антипатр посоветовал Александру созвать военачальников перед боем, выслушать, что они скажут.
– Так всегда делает твой отец, Александр!
Александр велел созвать военачальников.
– Сегодня войско отдохнет с дороги, – сказал он. – Дайте поужинать воинам. Накормите коней. А на рассвете мы возьмем город медов.
Военачальники повиновались. Каждый, идя к своему отряду, думал, что совещания как будто и не получилось… Да его как будто и не понадобилось… Повиновался и Антипатр. Он и сам не дал бы более разумного и более ясного приказа.
Антипатр проснулся в тот час, когда начали меркнуть звезды и на самых высоких вершинах гор забрезжил отсвет наступающего дня.
– Пора! – сказал он. И, надев боевое снаряжение, вышел из шатра, намереваясь разбудить Александра.
В этот момент грянули трубы – сигнал к подъему. Александр проснулся раньше.
Юный полководец был неудержим. Ему казалось, что войско движется слишком медленно. Он досадовал, что из-за этой медлительности им не удастся захватить медов врасплох, занять их город с ходу, как ему хотелось.
А войско шло скорым шагом. Ни тяжелой поклажи, ни обоза не было у них – Филипп приучил своих воинов обходиться без обозов.
Меды, которые знали, что Филипп далеко и сражается из последних сил, осаждая Византий, и что он терпит там тяжелые неудачи, спокойно встретили утро наступающего голубого дня.
Внезапно ворвавшиеся в город македонские отряды, сверкающие щитами и копьями, гремящие копытами коней, ошеломили их. Меды попробовали сопротивляться, но малочисленное, слабое, плохо вооруженное племя было смято, войско его разбито, жилища разграблены.
Оставшиеся в живых меды пришли к Александру. Он, разгоряченный битвой и победой, принял их, сверкая глазами, полными гнева. Не дослушав их просьб о милости к побежденным, Александр приказал изгнать их всех из города, а город отдать переселенцам из Македонии.
Отец однажды сделал так же: захваченный город заселил македонянами и назвал его Филиппополем. Александр последовал его примеру: завоевал город, заселил македонянами и назвал его Александрополем.
Возвращаясь в Пеллу, ни воины, ни военачальники уже не подшучивали над юностью полководца. Его быстрый ум, его способность мгновенно принимать решение, его горячность в битве многих удивила и заставила задуматься. Чего ждать от Филиппа, они знали: походов, побед, поражений, новых побед, обогащающих победителей имуществом побежденных.
А что будет, когда власть в Македонии возьмет в руки этот безудержно и безрассудно отважный юноша и станет их царем? Не ринется ли он, как бешеный конь, увлекая их страну не только к победам, но и к гибели?
А у Филиппа дела по-прежнему не ладились. Вся зима прошла около стен Византия. Уже солнце повернуло на весну, засверкало бирюзой море, а Филиппово войско по-прежнему беспомощно стояло у неприступных византийских стен. А как они били таранами эти стены! Сколько раз пытались сделать подкоп. Леон, который стоял во главе византийской обороны, мужественно, неуклонно отбивал их.
Филипп почернел от гнева, от напрасных усилий, от тяжелых забот. Ему нужен был Византий. Ему нужно было отторгнуть этот большой приморский город от Афинского союза. Ему необходимо было завладеть им. Ему надо было поставить в Византии свое войско, а в гавани Византия – свой флот.
Но Византий не сдавался, он стойко защищал свою независимость и свободу. И у Филиппа уже не хватало сил, чтобы покорить его.
Теперь мысли македонского царя все чаще обращались к северу, к той стране, что лежит между болотистой Меотидой[25] и большой рекой Борисфеном[26] и которую называют Малой Скифией.
Девяностолетний скифский царь Атей славится как предприимчивый и отважный воин, войска у него много. Филиппу уже приходилось сталкиваться с ним. Еще в 342 году Филипп вступил во Фракию и осадил город Эдесс. Тотчас и Атей двинулся туда же со своей бесчисленной армией и помешал ему взять город. Филиппу пришлось тогда отвести свое войско и даже отпустить пленных. Кроме того, он вынужден был еще и заключить договор с Эдессом о ненападении.