Воистину, не суди книгу по обложке.
Рина склонился в почтительном приветственном поклоне.
— Ваше Императорское Высочество…
Но договорить ему не дали.
— Ещё один… — страдальчески протянул принц, поворачивая голову к супруге. — Ола, сердце моё, ты где это чудо откопала?
Принцесса улыбнулась.
— Собственно, это не я, а Кайе. Как тебе уже доложили, он со своими ребятами патрулировал территорию озера, когда идо Цешши указал им на местонахождение Искаженного. Они же и решили привести юношу к тебе, чтобы ты решил, что с ним делать.
— Хм… Хорошо. — Принц прищурился, взгляд его стал проницательным, цепким. — Ну, идо Цешши, излагай свою версию событий.
— Да, милорд.
И Рина рассказал. Всё как было на самом деле, не видя смысла приукрашивать — и как испугался словно сопливый мальчишка, и как чудом вспомнил про воду, в которой можно спрятаться, и как оказался в безвыходном положении, когда с восходом тварь не поспешила спрятаться в тени, а стала сильнее. И как его спасли Всадники…
— Значит, на самой границе с Востоком… — протянул принц, пока принцесса стала заплетать его длинные волосы в косу. — Тебе повезло, что всё произошло на моей земле — иначе Кайе не имел бы права вмешиваться, а то восточные кланы опять устроили бы истерику. Почему-то они искренне уверены, что мне жизненно необходима их выжженная степь и их нищие города.
Саркастичная манера речи Его Императорского Высочества пришлась Рине по душе — принц перестал казаться каким-то жутким созданием, в противовес своей супруге, а показался теперь обычным молодым мужчиной, не лишенным своеобразного юмора и внимательного к проблемам ближних своих, коими, по всей видимости, считал всех своих подопечных в лице обитателей поместья.
Но не задать очевидный, глупый даже вопрос Рина не мог — к нему его явно подводили.
— Милорд, но разве тогда тварь не была бы проблемой восточных кланов?
Кажется Его Императорское Высочество был любителем монологов.
Идо Диасси, кажется, посмотрел ободрительно.
Ему понравилось поощрение словоохотливости принца Риной…?
— Эх… Все проблемы империи именно от этого — никому нет дела до бед соседей, никто не хочет объединяться, чтобы защищать простой народ от тварей. Боги и власть имущие раз за разом совершают ошибки, а расплачиваться за них, как всегда — простым смертным. Грустно всё это, — кажется конкретно данный монолог был давно подготовлен и просто ждал своего слушателя в ком-то, кто не был жителем Ваккеш Ати и не слышал его уже. — Нет, идо Цешши, порождения Бездны — наша общая проблема, и я хотел бы иметь возможность защищать от них всех, вне зависимости от того, какой клан правит той землей. Очевидно же, что клан, со своей задачей не справляющейся, зато исправно грабящий собственной население, раз за разом повышая налоги. Просто так такое количество переселенцев не хлынуло бы на север в поисках лучшей жизни, они же знают, что северяне диошен ныне едва терпят. Впрочем, не нам их судить.
— В любом случае, почему Вам было так важно услышать мою собственную версию событий?
— Очевидно, для того чтобы оценить твой уровень и понять, что ты из себя представляешь. И Кайе, и Ола просили оставить тебя в поместье. Они искренне верят, что из такого недоучки как ты можно слепить толкового сайши.
Правда била наотмашь, но слышать её было приятнее, чем необоснованную похвалу — недоучкой он и был, кем ещё?
— Вы считаете иначе?
— А ты хочешь остаться в Ваккеш Ати? — что за дурная манера высокородных господ отвечать вопросом на вопрос? — Ты до одури боишься высоты, не желаешь быть слугой и безумно дорожишь своей свободой, даже если она вызывает у тебя определенные трудности.
Как он всё это понял?
Когда успел?
Неужели слухи не врали и принц действительно читает души подобно открытым книгам?
— Я… — у Рины пересохло горло. — Мне очень понравилась жизнь в Поместье, милорд! Но… Я не думаю, что смог бы стать его частью.
— Почему же?
На правду — правдой.
Рина понимал, что это всё — формальность.
Что его судьба была решена в тот самый миг, когда он впервые ступил на землю принца.
…Когда увидел принцесс…
— Цишен же не берут учеников из аниа.
— Я — не цишен, — голос принца стал подобен стали, и было в этом что-то болезненное, принцесса даже отпрянула от супруга. — Я — сын золотого неба А'Ксаана, все мы его дети.
— То есть…
— То есть — мне всё равно на происхождение, расу, пол и возраст адептов моего ордена, пока они верой и правдой служат мне и помогают мне защищать этих бестолковых созданий, по недоразумению называемых разумными. По-настоящему талантливых и способных сайши среди людей немного, всё-таки, у нас очень специфичная система обучения, да и развитие меридианов своеобразное. Если я что-то от своего отца и унаследовал, то это способность находить таланты. У тебя есть хороший потенциал, но знаний у тебя катастрофически мало. В моих силах дать тебе эти знания. Ты не выживешь в этом огромном и равнодушном мире самостоятельно. И это стало бы пустой тратой способностей, терпеть такое не могу. Оставайся в Гнезде, и орден станет для тебя семьей, которой ты лишен и которую ты так отчаянно ищешь.