— Наш враг Император, а не Ролгарс.
— Ты чего это, солнечный что-ли поймал? — рассмеялся Сынгор. — Если ты забыл, то Юг был на нашей стороне все это время. Предыдущий император, отец этого мальца боролся вместе с нами за мир с Афалеоном и отдал свою жизнь.
— Да, я знаю.
— Ну так о чего ты тогда тут несёшь чепуху? — говорит Сынгор.
— Просто поверь мне…
Наступило девять и гости начали собираться в банкетном зале. Все как и везде, блестит сияет. Вся посуда где лежала еда была сделана из частейшего серебра. Паркет натерт до блеска.
— Проходите гости, — говорит Роберт что их встречал.
Они все сели по местам где были таблички с их именами и тогда из других дверей выходит Император.
— Прошу прощения дамы и господа за предоставленные неудобства. В качестве моральной компенсации предлогаю вам переночевать в замке эту ночь! Как раз уже поздно, а так выспитесь и завтра с утра выедиде.
"Да, хорошая идея", "Да, давайте" — послышались довольные голоса мэров, депутатов и просто больших дядек и тётек.
— Раз все согласны, что-ж. Давайте пировать!
Не успел Озурон младший закончить фразу как Сынгор сразу набросился на выпивку и другую вкуснятину на столе. Люди начали пир. Они и не заметили как наступила поздняя ночь. После пира на сцену вышла одна музыкальная группа и гости начали танцевать.
Во время антракта Мудзан позвал Роберта к себе. Он сидел в палате у Генриха. Роберт незамедлительно подошёл. Его палата находилась практически там же где держали Элизабет, на нулевом этаже под замком. После того как Генриха сняли с кола и увезли медики Роберт его не видел. Он зашёл в палату и увидел младшего брата с дырой в груди.
— Эй, ты… ты жив? Я думал ты погиб! — говорит Роберт.
— Он не может сейчас говорить. Он слишком слаб, — отвечает ему Мудзан. — Черт. Я не думал что дядя способен на такое. Он готов все поставить ради своей цели. Вот только есть одно но. Мы не знает о его целях. Для чего ему нужен этот кристалл. Какая идея им движет. Он знает чем это грозит миру.
— Понятия не имею, но отдавать он кристалл не собирается.
— Генрих поправиться, но в военные силы он больше вернутся не сможет.
— Что же делать. У нас осталось мало времени на спасение мира. Нужно составить дальнейший план. Действовать надо решительно. Придётся ввести некоторые ограничения. Ну а пока продолжать поиски того кто помог ему сбежать.
— Как всегда спасаешь, братец, — говорит Мудзан сидя рядом со спящим Генрихом…
Три часа ночи. На улице завывает лёгкий ветер от чего ветки деревьев стучат в двуслойные прочные окна замка. Генрих лежал в покое в своей палате на нулевом этаже. Он начал сильно потеть и извиваться в своей койке. Показатели адреналина резко вскочили…
— Слушай, а как ты оказалась одна на улице? — спрашивает малыш Генрих у незнакомой девочки по имени Элизабет держа факел в руках.
— Мы жили очень бедно. Однажды мои родители случайно познакомились с каким то дяденькой. Позже стало известно что этот человек работорговец. Ему самому не было дарована магия и у него была одна мечта, коллекционировать магов. Он хотел "собрать" магов с разными способностями что-бы в итоге иметь у себя в ассортименте все возможные виды магии. Якобы для интереса родители спросили однажды у меня не замечала ли я ничего необычного в своей жизни. Прежде я скрывала от них свои способности, но узнав о том что я маг они просто продали меня тому дядьке, причём за очень большую сумму. Пройдя специальные тесты оказалось что у меня есть склонность к какой-то темной магии.
После этих слов Мудзан начал прислушиваться к её рассказу.
— Мама сказала что заберёт меня потом. Она говорила что это временно. Я слепо верила в это и ушла к нему. С тех пор я не видела белого света, а мои запястья не ощущяли ничего кроме холодных стальных цепей. Этот дядька эксплуатировал мои силы и хотел что бы я их развивала, но я не знала как и за это он меня наказывал. У меня вся спина покрыта шрамами от ударов тонким хлыстом.
— Как звали дядьку? Мы его сами накажем! Мы ведь дети коро…
— Закрой рот, Генрих! — строго сказал Мудзан прервав младшего брата.
— Ой, прости. Я забыл… — тихо сказал Генрих.
— Я не знаю как его зовут. Он нам не говорил. Он сказал нам называть его господином, — говорит девочка.
— Ты так и не ответила как ты оказалась на улице одна, — вежливо говорит Генрих.
— Я сбежала. Не знаю как у меня это удалось. Очень сильно повезло наверное.
— Понятненько, — говорит маленький Генрих. Вдруг он обратил внимание на лес что был слева от них. Он начал туда приглядываться и там показался их дядя Ролгарс со зловещей улыбкой и слезами на щеках. Он говорил: "Прости, Генрих. Я не хотел". Он это повторял из раза в раз. Маленький Генрих остановился. Его сердце начало интенсивно стучать, да так сильно что он мог слышать свое сердцебиение. Ролгарс начал подходит к нему потихоньку выходя из леса. Генрих в ужасе попятился назад и тогда Ролгарс сказал: "Обернись". Он увидел что его братья и малознаклмая девочка смотрят прямо на него с такой же зловещей улыбкой и медленно подходят к нему. "Вы… вы что делайте? Стойте!" — говорил он в страхе. "Прощай, Генрих" — сказал Ролгарс после чего его по очереди проткнуло несколько магичких шипов из земли и он проснулся…
Пот со его лба стекал в глаза. Ему было очень страшно. Он начал бегать взглядом по палате в поисках его дяди и тут за пару метров от него слышиться женский голос.
— Громко дышишь. Что, кошмары снятся, братик? — говорит Элизабет сидя в клетке прикованная цепями к стене.
Глава 27. Предатель
Генриха хватила паника. Он дергался в кровати из стороны в сторону и чем больше он двигался тем больнее ему было. Элизабет слышала как его кровать трясётся и она сказала:
— Генрих, успокойся. Тебя опять хватила паника.
Он не узнал её голоса и тихо сказал:
— Кто это?
— Не узнал меня? Это я, Элизабет.
— Я тебя не знаю! Кто ты такая?
"Видимо кратковременная потеря памяти от сильного шока" — подумала она.
— Кто ты, демон? Покажись! — говорил Генрих.
Он не мог встать и посмотреть кто это говорил, как и Элизабет не могла подойти к нему. И они сидели оба в разных углах помещения отделяясь друг от друга одной лишь белой шторкой палаты Генриха.
— Генрих, тише. Ты мне спать не даёшь.
— Замолчи! Я тебя убью кто бы ты ни был!
— Мы оба сейчас не в том состоянии что бы драться, — вздохнула девушка.
Элизабет очень устала и хотела спать, однако эти припадки её "брата" ей мешали. Она его достаточно хорошо знала и не стала на него кричать, так-как знает что это мало эффективно. Элизабет начала тихо петь. Генриху сначала это не понравилось и он пытался сопративлятся, а позже постепенно успокоился. Приятное напевание Элизабет смогло пробудить его чувства.
— Элизабет… Извини.
— Неужели вспомнил, — сказала она прекратив петь. — А я… давно не пела. Уже и забыла как это успокаивает.
— Я и сам забыл, — прослезился он. — Я помню как ты меня успокаивала в детстве когда у мне снились кошмары. Ты мне пела эту же колыбельную. Вот ведь времена были. Никаких проблем. Воровали себе на хлеб, спали где повезёт.
— Ага, все. Спи, — сказала Элизабет перед тем как закрыть глаза, но после Генрих сказал:
— Мне снился момент как мы встретились…
Элизабет хотела уснуть, но тоже вдруг вспомнила ту ночь. Она молча продолжила его слушать.
— Снился тот разговор, когда я спросил как ты оказалась на улице. "Бедная девочка" подумал я тогда. А потом приснился дядя. Он был очень страшный. Он убил меня во сне.
— Тебе всё детство кошмары снились, я помню.
— Да, и всегда из этих кошмаров меня вытаскивать ты, Элизабет, — говорил Генрих смотря на белое полотно за которым она сидела.