– Ладно, коли решил ехать, – поезжай. Я помогу тебе собираться. Что мне упаковывать?
– Если уж хочешь помочь мне, сделай одолжение, съезди в полицию и достань подорожную. Тебе, возможно, удастся это, несмотря на ночной час.
– О, полиция всегда бодрствует. Спешу. Как закончу, сразу приеду сюда.
Не прошло и полутора часов, как Леонид вернулся.
– Вот твоя подорожная и документы.
Эден молча стиснул руку друга.
– Стало быть, ты всерьез задумал ехать?
– Я уже сказал.
– И не останешься здесь ни ради нашей дружбы, ни ради милостей царя?
– Высоко ценю и то и другое, но желание матери для меня превыше всего.
– Хорошо, но это еще не все, Я тебе открою одну тайну: моя невеста, Александра, страстно влюблена в тебя. Она единственная дочь знатного вельможи. Он в тысячу раз богаче тебя. К тому же она красива. И хорошая девушка. Меня она не любит, потому что обожает тебя, Она заявила мне это прямо в глаза. Всякого другого я бы убил. Но тебя я люблю больше, чем брата, и сильнее, чем невесту. Бери ее в жены и оставайся у нас.
Эден грустно покачал головой.
– Я еду домой, к матери.
Русский офицер ударил себя ладонью по лбу и расхохотался.
Но то был деланный смех!
Потом он подошел к Эдену и взял его руки в свои.
– Стало быть, ты окончательно решил ехать в Венгрию?
– Да.
– Тогда, черт побери, я еду с тобой, И да поможет нам бог. Одного я тебя не пущу.
Друзья обнялись и долго держали друг друга в объятиях, сердце к сердцу. Они и впрямь были настоящими друзьями.
Леонид поспешил сделать все необходимые распоряжения к отъезду. Он послал вперед гонцов, чтобы те приготовили на станциях сменных лошадей, осмотрел сани, в которых обычно ездил охотиться, уложил в них провиант, упаковав копчености, рыбу, водку, галеты и черную икру в большой, утепленный изнутри и сверху, обитый железом ящик, раздобыл где-то две белые медвежьи шубы, теплые мешки для ног, высокие шапки из куньего меха для себя и своего друга. Кроме того, он приготовил два добрых ружья, пару нарезных пистолетов, а также два коротких и обоюдоострых греческих кинжала – в дороге все пригодится. Он засунул в ранец даже две пары коньков, на случай, если придется ехать по реке: тогда можно будет размять затекшие ноги, пустившись по льду наперегонки с санями. Передок саней он набил сигарами, которых хватило бы и на двадцать дней пути. Леонид еще затемно подкатил в возке с бубенцами к дому Эдена, вполне готовый к путешествию, и тут же принялся с головы до ног переодевать своего друга: Леонид хорошо знал, как следует снаряжаться в зимнюю дорогу по бескрайним российским полям.
Видит бог, Леонид так позаботился о своем друге, что даже родная мать не смогла бы сделать лучше!
Возок, в котором они должны были совершить путешествие, уже стоял наготове; он представлял собою крытые воловьей кожей сани на хорошо подбитых стальных полозьях, с юфтовым картузом спереди и запятками позади; тройка лошадей была уже запряжена, у коренного бубенцы висели под самым лучком крутой дуги, а у пристяжных – на оглобле; ямщик с длинным кнутом на короткой рукояти расхаживал перед лошадьми, удерживая их и дожидаясь, пока молодые господа выйдут из дому. Прежде чем забраться внутрь крытого возка, Леонид еще раз спросил Эдена:
– Стало быть, взаправду едешь?
– Да.
– Тогда прими от меня этот амулет. Мне вручила его матушка перед смертью. И сказала, что он убережет меня от всех опасностей.
То был небольшой перламутровый медальон в золотой оправе; он изображал битву святого Георгия с драконом.
Эден отказался от фамильной реликвии.
– Благодарю тебя, друг, но я не верю в амулеты. Единственно во что я верю, – это в звезды. Мои звезды – любящие женские глаза.
Леонид пожал руку друга.
– Тогда признайся в одном. Сколько звезд у тебя – две или четыре?
Лишь одно мгновенье колебался Эден, а потом ответил:
– Четыре!
– Хорошо! – воскликнул Леонид и помог Эдену забраться в возок.
Кучер по очереди пригнул к себе лошадиные морды; схватив коней за холки, он чмокнул их в шершавые теплые губы, перекрестился, затем удобно устроился на облучке, взял вожжи, и через минуту сани полетели по заснеженным улицам русской столицы. Было уже утро, время приближалось к восьми часам, но звезды еще мерцали в небе, и окна в домах повсюду были закрыты ставнями.
На севере светает поздно.
До самого Смоленска дорога не баловала наших путешественников разнообразием. Погода стояла морозная, но ясная. На почтовых станциях им быстро и без проволочки меняли лошадей, и повсюду они находили ночлег со всеми удобствами, которые в любой стране можно получить за деньги.