– Пойдем в мой дом. Тебе надо вымыться и причесаться. Как ты попал в Угарит?
В светлых покоях с высокими потолками приятно пахло миртом и свежевыделанной кожей. Элилю дали большую кружку молока и пирог с мясом. Мальчик набросился на еду, будто голодный волчонок. После он рассказал все, что с ним приключилось. В конце разрыдался. Его уложили на мягкое ложе, укрыли тонким покрывалом и воскурили у изголовья благовония. Он тут же уснул спокойным счастливым сном…
Его трясли за плечо. Элиль оторвал голову от мягкой теплой подстилки, набитой шерстью козленка, и сел на ложе. Но никак не мог до конца проснуться.
– За тобой пришли, – донесся до него требовательный голос старшего над охраной правителя. Даже послышались нотки нетер-пения.
– Ничего! Сейчас он быстро очухается!
Словно холодным ножом резанули по сердцу. Элиль моментально пришел в себя. Перед ним стоял худощавый хозяин корабля в дорогой одежде жреца. За ним скалил зубы угрюмый слуга. Мальчик вскочил и метнулся в угол, но его схватили крепкие руки.
– Ты предал меня! – закричал он в лицо старшего охранника. – Ты предал сына правителя Алалаха!
– Прости, но сейчас ты не сын правителя Алалаха, – брезгливо развел руками старший охранник. – Ты – товар. Тебя покупают и продают.
– Ответишь за это! Отец убьет тебя! – продолжал кричать Элиль.
– Отец… Где он? – Старший охранник повернулся к худощавому. – Как договорились…
– Разве я смею обманывать столь благородного человека, – расшар-кался тот перед ним. – Пришлю лучшее ароматное масло, привезенное из самой Та-Кемет.
Его вновь бросили в ту же клетку. Только на этот раз проверили все жерди. Вместо сломанной стояла новая, крепкая. Да и бежать не было смысла: корабль отчалил, поймав попутный ветер. На Элиля навалилась невыносимая тоска! Захотелось лишь поскорее умереть. Был бы нож, он вскрыл бы вены. Тогда пусть, что хотят, то и делают с его телом. Душу никто не удержит в клетке. Обида на весь мир давила, словно тяжелый камень, брошенный на грудь. Его подло предали! Он больше не сын правителя, не сын воина, даже не человек, он – товар, невольник, хуже, чем скотина. Слезы лились из глаз, а губы сами шептали:
Бог Грозы, мой покровитель!
От стрелы твоей загорается могучее дерево,
Скала рушится от голоса твоего!
Но птицу ты не сможешь ранить,
Она невредимая летает перед грозным ликом твоим.
Я – птица! Ты – мой покровитель!
В рабстве
В конце пути корабль вошел в порт торгового города Тира17. Тихую бухту полукольцом охватили скалистые серые берега, защищая от штормов. Сам город раскинулся на большом острове, вытянутом с севера на юг. Город богатый, с добротными белокаменными домами и тенистыми садами. От материка остров отделял пролив в несколько сотен шагов. А на самом материке через пролив располагался другой город – Ушу, такой же шумный, но грязный и бедный.
Корабль стал под разгрузку. Смуглые грузчики столпились возле сходен, готовые приступить к работе. Они громко и очень быстро говорили, при этом усиленно жестикулировали руками. Наконец, поторговавшись, согласились с оплатой и принялись за работу.
Для хозяина судна подали носилки с полотняным навесом от солнца. Жрец устроился на удобном низеньком сиденье. Четверо слуг водрузили носилки на плечи и плавно зашагали, неся драгоценный груз.
Косолапый угрюмый стражник шел следом. Волосатая рука крепко держала конец веревки. Другой конец петлей давил шею Элиля. Они пробирались по людным шумным улицам. Навстречу спешили горожанки в пестрых нарядах с кувшинами или плетеными корзинами на головах, грациозно покачивая бедрами. Некоторые держали за руку нарядных детей. Холеные мужчины с аккуратно подстриженными бородками вели приятную беседу в тени раскидистых деревьев, попивая при этом вино. Важные торговцы подгоняли ослов с поклажей.
Торговцы с почтением кланялись господину в носилках. Горожанки снимали ношу с головы, просили благословения. Мужчины бросали беседу, вино и подходили ближе, желали счастья и здоровья жрецу.
Элиль плелся сзади с веревкой на шее, как скотина. Вокруг красивый, белый город, обласканный солнцем и просоленным морским ветром. Элиль с первого же взгляда его возненавидел. Возненавидел этих праздных довольных людей с масляными рожами, эти дома из светлого песчаника. Даже солнце казалось чужим и неприветливым.
У крыльца большого дома с колоннами ожидала целая толпа слуг. Все бросились помогать хозяину выйти из носилок. Так голодные псы с радостным визгом выплясывают перед охотником.
17