– А твой отец?
– Он умер.
Она замирает на месте и, что вполне ожидаемо, с грустью смотрит на меня.
– Клянусь глазом Одина[1], Ава… Прости меня, я слишком любопытная.
Я уже готова была сказать ей, что ничего страшного, нет проблем, но вместо этого, сдвинув брови, внимательно разглядываю ее. И когда до меня окончательно доходит, что она только что сказала, я изумленно распахиваю глаза и чувствую, как бешено колотится у меня в груди сердце. Я могла бы расхохотаться от удивления и радости, если бы только не сдержалась.
– Клянусь глазом Одина?
Не замечая вспыхнувшей в моих глазах надежды, Лола отводит взгляд и нервно смеется, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
– Я выросла с родителями, которые верят в скандинавских богов.
Она машет рукой, что должно означать просьбу забыть ее слова, но мои губы уже растягиваются в улыбке. Это открытие мне очень нравится: меня охватывает радостное, приятное чувство.
Мы берем кофе и выходим посидеть на травке.
– Я не думаю, что Один имел к этому какое-то отношение. Может быть, норны[2]?
– Да, ты, наверное, права. Во всяком случае, если боги имели зуб против твоего отца, то это наверняка должны были быть…
Последние слова замирают у нее на губах. Она смотрит на меня, разинув рот до такой степени, что я боюсь, что у нее отвалится челюсть. Я прикусываю губу, чтобы не рассмеяться.
– Т… ты тоже, ты?..
Я ласково ей улыбаюсь и отхлебываю глоток горячего кофе.
– Я выросла, слушая истории о подвигах Тора[3] и проделках Локи[4].
На этот раз мне приходится провести пальцем под ее подбородком, чтобы заставить ее закрыть рот. Но я прекрасно понимаю ее удивление. В Соединенных Штатах язычники составляют менее 0,1 % населения, а тут внезапно моя соседка исповедует ту же религию, что и я.
Понадобилось несколько секунд, чтобы Лола могла переварить услышанное.
– Мы были созданы для того, чтобы встретиться! – наконец заключает она, очень взволнованная.
Я не знаю, имеют ли какое-то отношение к нашей встрече боги или норны, и тем не менее я действительно счастлива, что с ней познакомилась. Мое шестое чувство говорит, что мы с ней очень хорошо поладим. К тому же узнать, что она исповедует мою религию, – это будто обнаружить кусочек собственного дома здесь, в этом новом для меня городе.
Погода стоит прекрасная, и легкий приятный ветерок колышет листья деревьев.
Мы с Лолой наслаждаемся последними лучами солнца, по-прежнему сидя на травке на том же месте, что и час назад.
Мне хорошо, правда хорошо, и Лола уже заполняет собой ту пустоту, которую я так боялась почувствовать после отъезда матери. Если бы этой девушки не существовало, ее следовало бы выдумать.
– Я тебе клянусь, – говорит она, заливаясь смехом. – Они просто выпали в осадок, я даже испугалась, что сердце бабушки не выдержит и молния Тора падет на мою голову. Они считали, что я должна отмыть честь семьи после того, что сделал мой старший брат, но нет!
Из всех, о ком она мне рассказывала, ее брат упоминался меньше всего, как если бы эта тема была табу.
– Что сделал твой брат?
Лола закашливается, поперхнувшись кофе, и это еще больше разжигает мое любопытство, но я отвожу взгляд в сторону, чтобы у нее не было ощущения, что я за ней наблюдаю и вынуждаю ее ответить на мой вопрос.
– Ну, скажем так, он не сделал того, чего ожидали от него мои родители.
– Тут говорят обо мне? – раздается хриплый голос позади нас.
Мы обе, вздрогнув, оборачиваемся: позади нас стоит парень, похожий на Лолу как две капли воды.
Каштановые волосы, веснушки, резкие, но приятные черты лица и внушительная мускулатура. Ее брат дьявольски красив! Если бы я не была в состоянии, пусть даже минимально, контролировать свое тело, то я бы уже пускала слюни, как это делают, наверное, все девушки в университете.
Скользнув глазами по его черной кожаной куртке, я вижу его пальцы, на которых вытатуированы руны[5] – знак того, что он, как и его сестра, разделяет мои верования.
– Приятно познакомиться! Я Сет. А ты?
– Авалон.
Я поднимаю к нему лицо, встречая его полный насмешки взгляд, но внезапно он столбенеет, не сводя при этом с меня глаз. С его лица сбегают краски, и он будто охвачен каким-то первобытным страхом.
Мне бы хотелось сказать, что я поражена его реакцией, однако это не тот случай. Те редкие язычники, с которыми мне довелось общаться, читают в моем взгляде дурное предзнаменование. Все, кроме моей матери. И, по всей видимости, кроме моей соседки.
2
В скандинавской мифологии норнам принадлежит роль определения судьбы каждого – и человека, и бога. Три главные норны – это Урд, Верданди и Скульд. Их имена можно перевести как Прошлое, Настоящее и Будущее соответственно.