Тогда посланный встал и, гордо подняв голову, ответил:
– Что ж, оставайся здесь хоть всю жизнь, мы выдержим осаду! – И не говоря больше ни слова, повернулся к городским воротам.
Тогда Ван Тигр почувствовал, что великий гнев по-старому поднимается в нем, и сказал, что удивляется, как мог его дерзкий враг прислать такого неучтивого вестника, который не соблюдает необходимых правил учтивости, а про себя подумал, что не видывал более наглого юноши; и чем больше он думал, тем больше гневался, и неожиданно для самого себя, придя в ярость, приказал солдату:
– Возьми ружье и застрели его!
Солдат немедленно повиновался, и выстрел его был меток, юноша повалился лицом вниз на узком мосту, перекинулся через ров, уронив флаг в воду, и когда шест медленно всплыл на поверхность, белизну флага запятнала муть стоячих вод.
Ван Тигр приказал своим людям бежать вперед и принести тело, и они побежали бегом, боясь, как бы со стен не начали стрелять; но не раздалось ни одного выстрела, и Ван Тигр удивлялся, раздумывая, что бы это могло значить. Но когда убитого принесли и он лежал перед ним, а с лица его быстро сбегали живые краски, Ван Тигр удивился еще больше тому, что юноша не был истощен голодом. Ван Тигр захотел взглянуть на его тело и велел снять с него одежду; оказалось, что убитый не толст, но все же и не худ, и видно было, что он чем-то питался.
И Ван Тигр так был этим поражен, что на минуту растерялся и воскликнул:
– Но этот человек в теле! Что же они там едят, если столько времени держатся и не сдаются мне?
И выругавшись, он сказал:
– Что ж, и я могу просидеть здесь всю свою жизнь, так же как и они!
И разгневавшись, он приказал солдатам с этого дня не отказывать себе ни в чем, и видя, как они берут товары у жителей городского предместья или у крестьян в той или другой деревне, он не останавливал их, как прежде, а когда крестьянин приходил жаловаться или кто-нибудь доносил на солдат, что они входили в чужой дом и делали, что не должно было делать, Ван Тигр говорил угрюмо:
– Вы и сами хороши, – это вы посылаете тайком продовольствие в город, а то чем же они там кормятся столько времени?
Но крестьяне клялись, что не посылают, и не один из них говорил жалобно:
– Не все ли нам равно, кто над нами поставлен, и неужели ты думаешь, что мы любим этого старого разбойника, который душил нас налогами и чуть не довел до голодной смерти? Господин, если ты будешь к нам милосерден и удержишь своих людей от худых дел, мы только порадуемся, если ты захватишь его место.
Но Ван Тигр становился все угрюмее по мере того, как лето подходило к концу, и проклинал мириады мух, заводившихся на кучах нечистот вокруг лагеря, оставляемых солдатами, и москитов, вылетавших из стоячей воды во рву, и, досадуя, вспоминал тот город, где были его дворы и где обе жены дожидались его, и, гневаясь непрестанно, он был уже не так милосерден, как прежде, – солдаты его творили беззакония, и он не удерживал их.
Ночь в это знойное время года была очень жаркая и светлая лунная ночь, и Ван Тигр расхаживал перед своей палаткой, ища прохлады, так как не мог спать. Он расхаживал один, если не считать телохранителя, который, зевая, шагал позади. Как и всегда, Ван Тигр не сводил глаз с городских стен, а они поднимались высоко, чернея в лунном свете, и казались несокрушимыми. И глядя на эти стены, он снова разгневался – правда, гнев никогда не остывал в нем за эти дни – и в ожесточении поклялся, что каждый человек и даже каждый ребенок в городе поплатится за тягости войны, которую он ведет. В эту минуту он заметил движущееся пятно на черной стене, оно было чернее стены и двигалось книзу. Он остановился, вглядываясь. Сначала он не поверил своим глазам, но чем дольше он вглядывался, тем яснее видел что-то маленькое и темное, ползущее точно краб среди сухих невысоких деревьев, цеплявшихся корнями за старую стену. Наконец он разглядел, что это человек. Да, человек добрался до самого низа, спрыгнул и вышел на лунный свет, и Ван Тигр увидел, что он машет белой тряпкой.
Тогда Ван Тигр приказал одному из солдат выйти навстречу, тоже с белым флагом, и привести этого человека к нему, а сам стоял и ждал, напрягая зрение и стараясь разглядеть, что это за человек. Когда его привели, он бросился к ногам Вана Тигра и начал биться головой о землю, прося пощады. Но Ван Тигр крикнул:
– Поднимите его на ноги и дайте мне взглянуть на него!
Двое солдат выступили тогда вперед и подняли человека с земли, и Ван Тигр принялся разглядывать его и, разглядывая, так разгневался, что клубок подкатился у него к горлу, потому что человек этот не умирал с голода. Да, он исхудал, почернел и высох, но не умирал с голода, и Ван Тигр заревел: