— Будь внимателен! — предостерегли его однажды. — Немец грозился тебя пристрелить.
Это было вполне правдоподобно, тем более что за убийство поляка или русского не наказывали, достаточно было письменно доложить об этом командованию. Никто не расследовал истинных причин убийства, не интересовался полом или возрастом застреленного.
Эдек остерегался этого офицера, как мог. Вскоре он убедился, что предостережение было не без оснований. Однажды он вез немца на бричке. Когда мимо них проехал танк, лошади испугались, метнулись в сторону и перевернули повозку. Эдек с немцем очутились в кювете. Гитлеровец, разъяренный, схватился за кобуру. Пистолет был уже у него в руке, но неожиданно на защиту парнишки встал экипаж танка. На этот раз офицеру не удалось исполнить задуманное, но Эдек чувствовал, что тот ждет удобного предлога…
Именно тогда он получил через связного срочное задание. Местом связи была… уборная, расположенная в стороне, у леса. Партизаны узнали, что немцы сбили неподалеку советский самолет; необходимо было любой ценой достать карты и документы летчика. Эдек знал уже об этом самолете, упавшем в лесу, в труднодоступном месте. На следующий день утром туда должны были выехать жандармы. Спустились сумерки, и ни один немец не вышел бы за территорию гарнизона, освещаемую прожекторами, охраняемую пулеметами, подвижными постами. Впрочем, существовал специальный запрет передвижения ночью — стреляли в каждого без предупреждения.
Ранним утром Эдек выехал из лагеря на велосипеде. Он знал, что у него мало времени, что он должен успеть, пока самолет не нашли немцы. Ехал, внимательно осматриваясь, опасаясь встретить патруль. Он искал место катастрофы, которое знал только приблизительно.
Недалеко, в кустах, как будто стелился дым. Или, может, это туман? Но тут же Эдек почувствовал запах гари: это действительно был дым. Обгоревшие обломки разбившегося самолета лежали, глубоко врезавшись в землю. Взрывом обоих летчиков выбросило из кабины: их полусожженные тела лежали на траве. Эдек искал документы и карты; он уже видел много убитых, однако не мог привыкнуть к смерти.
Под обуглившимся телом одного из летчиков он заметил кожаный планшет. Вытащил его, тот был почти не тронут огнем. Нашел в нем карты, военные документы. Продолжал искать, но уцелел от огня только планшет: убитый словно прикрыл собственным телом его от пламени в последний момент. Эдек двинулся в обратный путь. Вечером того же дня найденные документы попали к партизанам.
Это было последнее задание, выполненное Эдеком в лагере власовцев. Вскоре он получил приказ возвратиться в партизанский отряд. Парнишка с облегчением вздохнул, когда оказался среди своих, где ему уже не надо было взвешивать каждое свое движение, жест, взгляд. Здесь не раздавались немецкие команды и окрики…
Вскоре разведывательная группа перебазировалась в Восточную Пруссию в район Кенигсберга. Эдек получил задание установить связь в ближайшем городке с одним сотрудником госпиталя. Здесь внезапно его загнала в подвал воздушная тревога. Взрывы бомб обвалили перекрытия здания. Страшные крики раненых приглушались очередными взрывами. Ползком, пробираясь через развалины и тела убитых, он дотащился до выхода. Здесь было окошко, и Эдек наконец выбрался из горящего здания. Он дотащился до небольшого сквера. Дышал тяжело и жадно, словно боясь, что через мгновение ему уже не хватит воздуха. Но здесь со скамейки его опять согнали пулеметные очереди пикирующих самолетов. Он побежал вдоль стен домов, дрожавших от взрывов, его обдавало жаром пылающего города. У железнодорожной насыпи он напал на колодец сточной канализации. Заполз туда, едва замечая, что там уже спрятались люди. Он выбился из сил и находился в полусознательном состоянии. Из этого состояния его вывел только настойчивый веселый звук. Это была гармонь. Он выбрался наверх. Жмуря глаза от внезапного резкого света, он смотрел на длинную колонну солдат. Русские…
После многих перипетий Эдек Скродзкий надел форму польского солдата. Он стал «сыном» судетского легкого артиллерийского полка и был послан в автомобильное училище в Элк.
В 1940 году полк выехал в близлежащие районы для участия в избирательной кампании. Шла борьба не только политическая, но и вооруженная: избирательную кампанию реакционные банды пытались сорвать угрозами и страхом, часто кровью партийных активистов и солдат. Скродзкий был переведен в штаб полка связным. Он ездил с секретной корреспонденцией, возил деньги для подразделений.