Сташек пробует скрыться в толпе, убежать, но полицейский уже рядом с ним, хватает его за руку. В эту же минуту по бокам полицейского как из-под земли вырастают фигуры двух молодых людей в длинных пальто. Они держат руки в карманах, но Ежи отчетливо видит, что карман одного из них подозрительно раздут и касается уже спины полицейского. Второй что-то шепчет ему на ухо: лицо полицейского бледнеет, рука оставляет кобуру в покое, и теперь уже он старается затеряться в толпе.
Капитан Эдвард все же обеспечил прикрытие группы.
Подобных операций под «гавкалками» проводилось довольно много. В памяти Станислава и Ежи Орловских отчетливо запечатлелась эта первая и еще одна, которая была осуществлена в районе улиц Хлодной и Вроней. Бросили, как обычно, листовки, и люди начали собирать их (еще никогда так не случалось, чтобы какая-нибудь из них оставалась на мостовой), и вдруг из боковой улицы с характерным прерывистым воем сирены выскочил грузовик, битком набитый вооруженными до зубов жандармами. Все бросились бежать. Жандармы были так близко, что не могли не видеть лежащие на мостовой газеты. Но грузовик только прибавил газу и быстро проехал дальше.
Разбрасывание листовок и газет частично совмещалось с мероприятиями, целью которых было то, чтобы люди не посещали кинотеатры.
Население оккупированной и погруженной в траур по ежедневным жертвам террора Варшавы бойкотировало кинотеатры и варьете. Немецкие фильмы, которые демонстрировались в них, были одной из форм геббельсовской пропаганды, преследовавшей цель ослабить дух сопротивления в народе. Они прославляли превосходство немецкой расы господ над другими порабощенными народами, пытаясь убедить польскую общественность в непобедимости немецкого оружия, сломить волю к борьбе и веру в победу. Находились, однако, люди, которых манили неоновые огни кинотеатров и названия фильмов. Часть из них была представлена варшавскими люмпен-пролетариями, была среди них различные мошенники, но были также люди политически несориентированные, идейно отсталые. Первых из них надо было припугнуть, вторым открыть глаза, убедить в лживости пропаганды фашистов. Стены домов в то время были покрыты надписями типа: «Только свиньи сидят в кино». Наряду с этим время от времени предпринимались акции, с тем чтобы создать переполох среди зрителей в кинотеатрах.
Стек и его ребята неоднократно разбрасывали листовки и газеты в тот момент, когда люди расходились после просмотра фильмов, порою проводилось «газирование» кинозалов. Любимыми объектами их операций были кинотеатры «Атлантик» и «Полония», несколько раз они проводились в кинотеатрах на Новом Святе. Брошенная в зрительный зал дымовая шашка вызывала неслыханную панику среди зрителей. Однажды от такой шашки в «Атлантике» загорелись шторы на дверях, что привело к закрытию этого кинотеатра на долгое время.
В постоянные обязанности секции входил также сбор сведений о противнике: о дислокации в Варшаве немецких войсковых частей и военных учреждений, передвижении войск, настроениях среди немецких солдат. Эти же задания по сбору сведений о противнике выполняли и другие секции Гвардии Людовой. В штабе эта информация тщательно анализировалась.
Для молодых гвардистов секции Стека эти задания были далеко не легкими и не безопасными. Ведь ни один из них не имел свободного времени, чтобы, например, усевшись где-нибудь около виадука, подсчитывать количество военных эшелонов, направляющихся на восток. Необходимо было расспрашивать людей, вести записи, а шифровать никто из них не умел. Уже сами разговоры с людьми могли вызвать подозрение. А что было бы, если во время жандармского обыска у кого-нибудь были бы обнаружены записи с подобными данными?
Возможно, не всегда лучшим образом, но они старательно выполняли свои первые разведывательные задания: например, добывали сведения о прибытии раненых в три больших немецких госпиталя на Повисле, сообщали данные о некоторых замеченных военных перевозках.
Станислав благодаря знакомству с охранниками на своем предприятии и работавшими там поляками, которых он регулярно снабжал газетами, лучше разбирался в настроениях немецких солдат. Оказалось, что большинство кладовщиков, учетчиков и различных интендантов в мундирах, в прошлом фронтовые солдаты, были негодны к несению строевой службы.