Наконец подготовка к форсированию Одера была закончена.
Карпиньский запомнил, что проходила она спокойно, организованно. Память его не сохранила особых подробностей. В этом нет ничего удивительного: отдельный солдат и даже большая группа солдат не может охватить всей панорамы предстоящей военной операции.
Момент решающей битвы на Одере приближался. Уже 10 апреля саперная разведывательная рота начала изучать подходы к реке и исходные позиции для форсирования трудной водной преграды. Саперы подготовили пятнадцать наблюдательных пунктов, на которых изучались течение реки, ширина русла, уровень воды и т. п. Специально выделенные группы несколько раз пытались переправиться на западный берег Одера. Эти попытки не удались, но наблюдение за сильным огнем противника дало возможность засечь огневые точки немцев. Эти данные позволили выбрать основные места для переправы.
В то же время другие саперы готовились к наведению деревянного моста и строили саперные лодки. Было собрано свыше 50 рыбацких лодок, пехотные дивизии также строили для себя лодки. Кроме того, готовились амфибии и буксируемые ими паромы.
13 апреля в бригаде был объявлен набор добровольцев для высадки с целью разведки на западный берег Одера. Метек Карпиньский вышел из строя. Рядом с ним встал его верный товарищ старший сержант Крук.
В ночь на 14 апреля 1945 года подразделения 1-й пехотной дивизии, а также артиллерийская разведка были подтянуты к берегу Одера. Они имели задание форсировать реку и захватить плацдарм в районе уничтоженного железнодорожного моста в Христианзауэ, что, в свою очередь, должно было дать возможность главным силам армии подойти к Альте-Одеру и овладеть плацдармами на западном берегу реки. С подходом к Альте-Одеру передовых частей армии саперы и дорожно-мостовые батальоны должны были начать восстановление железнодорожного и шоссейного мостов в районе Христианзауэ, а также навести понтонный мост через Одер.
В течение ночи на всем участке противник освещал местность ракетами и вел прицельный обстрел позиций. В районе Гоздовице горел лес, и тучи дыма от пожара наползали на берега реки, создавая естественную дымовую завесу, которую усиливали химическими средствами солдаты батальона противохимической защиты.
В 7 часов 30 минут утра 14 апреля после короткой артиллерийской подготовки батальон пехоты, в составе которого находились Метек Карпиньский и его неразлучный друг Крук, приступил к переправе. Началась разведка боем и одновременно попытка овладеть плацдармом.
Переполненные солдатами лодки одна за другой рассекали грязно-серые волны широко разлившегося Одера. Противник со своего берега открыл ураганный огонь из пушек, минометов и пулеметов. Снаряды и мины густо падали рядом с продвигающимися вперед лодками, в которых, пригнувшись, сидели польские солдаты. Огонь противника усиливался с каждой секундой, становился все более губительным. Разбита одна, другая лодка… Метек, пристально всматриваясь в противоположный берег, слышал крики раненых, тонущих и зовущих на помощь. Берег приближался. Еще несколько взмахов веслами, и группа солдат, с которой переправился Метек, выскочила на берег. Командиры рот, взводов и отделений кричали: «Вперед, вперед!» Метек бежал изо всех сил, но земля была скользкой и вязкой. Паренек спешил побыстрее подняться на взгорок, чтобы оттуда координировать огонь своих минометов. После короткого, но тяжелого бега он с радостью почувствовал наконец под ногами твердую почву. Это была узкая коса, образовавшаяся в результате весеннего разлива. В это время вокруг начали рваться мины и снаряды. Берег реки к тому же находился под перекрестным огнем немецких пулеметов. Продвижение вперед стало совершенно невозможным. Польская артиллерия не смогла подавить вражеские батареи. Пехоте ничего не оставалось, как окопаться в мокрой, вязкой земле и переждать ураганный огонь. С ног до головы Метек вымазался в жидкой грязи. Вода впитывалась в шинель, проникала под форму… Особенно донимали совершенно мокрые локти и колени. Но сейчас он думал лишь о том, чтобы поскорее установить связь со своей минометной батареей. Но, соединившись с командиром, он, к сожалению, смог доложить только о сложившейся тяжелой обстановке, которая не позволяет ему корректировать огонь. Он окопался на узкой косе и теперь ни на шаг не мог продвинуться вперед.
Плотный огонь немецкой артиллерии длился в течение четырех часов. Едва наступало хотя бы короткое огневое затишье, как Метек снова полз вперед по мокрой земле — он должен был выбрать подходящий наблюдательный пункт. И в конце концов нашел место, с которого хорошо видны были позиции немцев. Метек окопался, ветками и пучками травы замаскировал свой окопчик и только после этого осмотрел лежащую перед ним местность. Вскоре он снова установил связь с минометной батареей и начал корректировать ее огонь. Результаты не заставили себя долго ждать: одна за другой было уничтожено несколько немецких огневых точек.
В тот же день на направлении Ной-Карлсхоф разведку боем произвел батальон 3-й пехотной дивизии. Перед ним была поставлена задача овладеть плацдармом на северном берегу Альте-Одера, который сливался с Одером южнее Секерок, а на севере с каналом Одер-Хафель. К сожалению, и эта попытка не закончилась полным успехом. Батальон был остановлен огнем противника.
Утром следующего дня, 15 апреля, по приказу командования 1-й армии Войска Польского батальон 1-й пехотной дивизии, расположившийся на речной косе, возобновил разведку боем, но, несмотря на более сильную артиллерийскую поддержку, не добился успеха. В то же время новые попытки форсировать Альте-Одер успешно завершились, и подразделения 3-й и 2-й пехотных дивизий сумели продвинуться на несколько сот метров в северном направлении. Таким образом, польские части сосредоточились в пункте, откуда они уже могли начать успешное наступление на первую позицию обороны противника.
В это время солдаты, с которыми переправился на западный берег Одера Метек Карпиньский, уже вторую ночь вынуждены были проводить на размокшей речной косе. Положение этих подразделений было тяжелым, так как они все еще не только находились под огнем противника, но и не имели продовольствия, потому что немецкая артиллерия сделала невозможной его доставку. В эти тяжелые часы Метек подружился с молодым советским солдатом, который также высадился на этой проклятой косе. Они оба укрывались в одном окопе, делились сухарями и тушенкой, спали на одной плащ-палатке и укрывались одной шинелью. Вторая ночь также встретила их ужасной погодой. Едва оба, страшно измученные, уснули в окопе, как вдруг почувствовали, что находятся в воде. Уровень воды в реке неожиданно повысился, и их окоп затопило.
Только 16 апреля 1945 года началось генеральное форсирование Одера. Полки 1-й и 2-й пехотных дивизий после мощной тридцатиминутной артиллерийской подготовки, в которой очень активно участвовал Метек Карпиньский, корректируя огонь минометов со своего наблюдательного пункта, переправились через Одер, захватили плацдарм на его западном берегу и перерезали железную дорогу в районе Бинненвердера. Части 2-й пехотной дивизии заняли Цакерикер, Лозе, Нойе-Лютцигерике, а подразделения 3-й пехотной дивизии подошли к Вустрову. Немцы оказывали упорное сопротивление. Они неоднократно предпринимали контратаки, которые вскоре захлебывались. Таким образом, уже в первый день наступления соединения 1-й армии Войска Польского на своем нравом фланге прорвали первую позицию обороны гитлеровцев, а на левом — вторую позицию. 18 апреля польские соединения форсировали главную полосу обороны немцев между реками Одер и Альте-Одер. В этот же день советская 47-я армия, наступавшая южнее польских войск, заняла важный пункт Врицен.
В ночь на 20 апреля противник из-за угрозы окружения начал отходить на запад по всей полосе наступления польских войск, которые сразу же перешли к преследованию в направлении Ораниенбурга и Берлина.
Главные усилия были сосредоточены прежде всего на левом фланге. Здесь, используя очень благоприятную обстановку, сложившуюся в результате успехов советской 47-й армии, которая стремилась обойти и окружить Берлин, удачно вела боевые действия 4-я пехотная дивизия.
Уже 21 апреля эта дивизия овладела лесом северо-западнее Бернау. Не менее успешно развивал наступление правый фланг 1-й армии Войска Польского. В результате к исходу дня 22 апреля польские войска вышли на канал Гогенцоллерн. Переправу через канал обороняли отборные подразделения СС, однако польские и советские войска решительно преодолели сопротивление гитлеровцев, форсировали канал Гогенцоллерн и уже 24 апреля вышли к оборонительным рубежам Берлина. 25 апреля советские войска железным кольцом окружили столицу третьего рейха. В смертельном кольце оказался Адольф Гитлер вместе со своим ближайшим окружением. Судьба фюрера уже была предрешена, хотя он все еще верил в какое-то чудо, которое спасет его от гибели. Одной из таких надежд была армия генерала Штейнера, находившаяся севернее Берлина в районе лесов Форст Рутник. И действительно, эта группировка при поддержке артиллерии и остатков авиации осуществила 25 апреля удар на участке, занимаемом 2-й польской пехотной дивизией. Сначала немцам удалось даже прорваться на глубину до трех километров. Бои продолжались до 27 апреля, когда в результате контратаки прорыв был ликвидирован.