Да, эти парни были красивы необыкновенно.
Ровин с его прямыми чёрными волосами и приятным лицом; Кастр с его вкрадчивостью зверя и светло-карими глазами; Джет с чёткими чертами лица и искрящимися светлыми волосами.
— Хорошо, — сказал Ровин мягко. — Видно, у нас возникла ситуация, которую необходимо как-то разрулить.
— Мы не намерены на вас доносить, — сказала Мириам.
Они с Джетом безотрывно посмотрели друг на друга.
— У нас здесь появились две Джульетты — вот с чем надо разобраться. — Марианна посмотрела на Ровина.
Но Кастр так же взглянул на Ровина:
— Не имеет значения, что они обещают. Откуда мы знаем, что им можно доверять?
Ровин задумался, взор его блуждал по всей поляне.
Потом он вздохнул и кивнул:
— Есть лишь один способ. Узы крови.
Брови Кастра взметнулись выше:
— Ты серьёзно?
— Что это? — спросила Марианна.
— Узы крови? — растерялся Ровин. — Это типа обряда братания. — Поймав взор Марианны, он пояснил: — Это свяжет родством наши семьи. Нечто такое сделала одна из наших предков давным-давно с семьёй колдунов.
<<Колдуны… — подумала Марианна. — Вот…блять! Выходит, колдуны тоже существуют. Любопытно, сколько ещё существует такого, о чём я не знаю?>>
— Вампиры так то не живут с колдунами, — продолжал Ровин. — И у Ханны Редферн — этой самой нашей прародительницы — была с ними настоящая и кровная вражда в XVI веке.
— Но она была тогда бездетной, — весело подхватил Джет. — И ей понадобилась помощь колдуна, иначе бы род Редфернов на ней прервался. Вот ей и пришлось помириться с колдунами и совершить обряд братания. Но после этого у неё рождались одни сыновья! Хи-хи!
Марианна сощурилась.
<<Хи-хи?>>
— Потому то мы чуточку колдуны. Как и все Редферны, — спокойно пояснил Ровин.
— Наша мать обычно говорила, что именно поэтому мы настолько непослушные, — добавил Джет. — Это в наших генах. Потому что в семьях колдунов командуют мужчины.
Марианна уже практически полюбила колдунов.
— Хи-хи!
Мириам косо бросила на неё игривый взор.
— Мы может провести такой обряд сейчас же, — предложил Ровин. — Мы навечно станем одной семьёй. И никогда не сумеем предать друг друга.
— Можно, — сказала Мириам, смотря на Джета.
— Не против, — сказал Джет и одарил Мириам широкой улыбкой.
Но Марианна задумалась. То, о чём говорил Ровин, было делом серьёзным. Подобное не делается по обычной прихоти. Это не котёнка беспризорного подобрать. Это схоже на заключение брачного союза. Ответственность на всю жизнь. И если эти парни не убивали людей, то они убивали животных. Убивали клыками. Но люди ведь тоже убивают животных. И не всегда ради еды. Разве пить кровь оленя хуже, нежели делать из него обувь?
Помимо этого, Марианна, как ни странно, ощущала близость с этими тремя братьями. За прошедшие пару минут с Ровином у неё установилась намного тесная связь, чем с каким-то другим школьным другом за всю её жизнь. Симпатия с уважением как-то непостижимо превратились в полное доверие.
Да и есть у них выбор?
Марианна посмотрела на Мириам, потом на Ровина и неторопливо кивнула:
— Хорошо.
Ровин повернулся к Кастру.
— Выходит, дело за мной? — спросил тот.
— Мы не можем сделать это без тебя, — сказал Ровин. — Ты ведь знаешь.
Кастр смотрел вдаль, щуря светло-карие глаза.
При свете луны, на фоне чёрных деревьев, его профиль был совершенным.
— Это будет означать, что мы никогда не возвратимся домой и породнимся с отродьями. Они этого не потерпят.
— Кто это отродье? — встрепенулась Мириам.
Ей никто не ответил.
Джет с особым ощущением достоинства произнёс:
— В любом случае я не хочу домой. Я люблю Чужую. И намериваюсь рассказать ей о Ночном Мире. А всё остальное меня вообще не волнует.
Мириам открыла было рот в знаке протеста, как подумала Марианна, против того, чтобы Джет настолько рисковал ради неё, но тут Джет рассеянно добавил:
— И ей тоже.
Мириам закрыла рот.
Ровин сказал:
— Кастр, мы зашли дальше некуда и пути обратно нет.
Кастр долго и пристально смотрел в сторону леса. Потом неожиданно повернулся к ним и захохотал. В его взгляде промелькнуло нечто дикое.
— Хорошо, идём до конца. Расскажем им про всё. Начихаем на все законы. Какая нам разница?
Марианне стало не по себе. Оставалось лишь надеяться, что ей не придётся пожалеть о произошедшем.