Нет, она не может быть вампиршей. И что я тут делаю? Лгу ей, подозреваю… А она же — единственная, кто всегда хорошо относилась ко мне. Такие, как она, скорее помогают старикам, а не убивают их.
Ш-ш-ш-ш… Марианну передёрнуло: тишину разрезало диковатое шипение. Оно раздалось за ней. На миг Марианне показалось, что его издал Кастр. Потом она увидела, как из-за поворота появились Джет и Мириам, а Китти свирепствовала в руках Джета, будто большая львица. Она фыркала и царапалась, её белая шерсть вздыбилась. До того, как Джет смог ухватить её получше, она вскарабкалась на его плечо, спрыгнула на землю и удрала.
— Китти! — заорал Джет.
Он бросился за ней проворно. Мириам поспешила за ним и налетела на Эшли, которая как раз выходила из-за поворота. Эшли стукнулась о стену бензоколонки.
— Вот развлечение по высшему разряду, — усмехнулся Кастр.
Но Марианна ничего не слышала. Джеральдина смотрела на Эшли в упор с таким выражением лица, что её пробрал ледяной озноб. Эшли тоже смотрела на Джеральдину серыми и ледяными, как лёд, глазами. Их взгляды пересеклись в быстрой вспышке инстинктивной неприязни.
Марианне стало страшно за Джеральдину, но та, видать, за себя не боялась. Её мускулы напряглись, она готова была защищаться.
Потом Джеральдина медленно отвернулась.
Стоя спиной к Эшли, она принялась опять протирать лобовое стекло. А Марианна сделала то, что должна была сделать сразу же — она посмотрела на её руку. На её указательном пальце сверкал золотой перстень, Марианна чётко рассмотрела тёмный узор на камне: высокий кустик с цветочками в виде колокольчиков. Это не ирис, не георгин и не роза… Нет, — из тех цветов, перечисленных Ровином, этот походил лишь на один. Этот чёрный цветок рос тут недалеко и был смертельно ядовит. Это цветок наперстянки…
Итак, теперь Марианна в курсе. Марианну кинуло в жар. Она ощутила рвотные позывы, руки задрожали. Она не могла сдвинуться с места, но находиться около Джеральдины тоже не могла.
— Прости…мне надо кое-что… — еле выдавила она из себя.
Марианна знала, что все глаза прикованы к ней.
Но ей было по фигу. Она разжала кулаки и бегом ринулась прочь. Марианна бежала без остановок, пока не оказалась позади отеля Золотой ручей. Она прислонилась к стене спиной и глядела на окраину города, туда, где начинался лес. Лучи солнца, в которых плясали пылинки, ярко выделялись на чёрном фоне деревьев.
Я круглая идиотка! Все признаки были на её лице. Почему я ничего не замечала? Видимо потому, что не хотела….
— Марианна!
Девушка услышала мягкий и тихий голос и повернулась, еле удержавшись, чтобы не ринуться к Ровину в руки и не завопить.
— Приду в себя через несколько минут. Честно. Я сейчас в шоке…
— Марианна…
— Это просто…это потому, что я давно знаю её. Но ты, возможно, и сам всё понимаешь. Люди всегда бывают не такими, какими кажутся.
— Марианна! — Ровин покачал головой. — Ты о чём?
— О ней. О Джеральдине. — Марианна вздохнула. Воздух был душным и тёплым. — Это она сделала. Я думаю, она.
— Почему ты так думаешь?
— Почему? Потому что она оборотень.
Настала тишина, и Марианна вдруг ощутила растерянность.
Девушка повертела головой по сторонам: не слышит ли кто-либо их? — и уже спокойнее задала вопрос:
— А разве это не так?
Ровин любопытно глядел на неё:
— Как ты узнала?
— Ты сам сказал, что тёмный цветок наперстянки — символ оборотней. Именно такой цветок на её перстне. А ты как узнал?
— Я просто почувствовал. Вампирская сила слабее при свете солнца, но Джеральдина и не пыталась ничего скрыть. Она и вправду оборотень.
— Возможно, — резким тоном проговорила Марианна. — Это и я должна была ощутить. Ведь она — единственная в городе, кто интересовалась затмением луны. Да ещё эти её движения, её глаза… И то, что… Блять, она же живёт около ручья Бешеного Пса. Я думаю, эти земли принадлежали целому поколению её рода. И, — Марианна судорожно вздохнула, — народ поговаривает, что видели в тех краях сасквача — большое и волосатое чудовище, наполовину человека и наполовину зверя. Как тебе это?
Ровин слушал спокойно, выражение его лица было серьёзным, но рот его дрожал. Перед глазами Марианны всё поплыло, по лицу побежали слёзы.
— Мне жаль. — Ровин положил ладонь на её плечо. — Правда.
— Я думала, она хорошая девушка, — отвернулась Марианна.
— Я и сейчас думаю так же. Ты знаешь, на самом деле всё говорит о том, что она не делала этого.
— Потому что она хорошая девушка?
— Потому что она оборотень.
Марианна повернулась к нему.