— Я захороню их, — сказал Джет. — У них будут похороны.
Кастр вытаращил глаза, покрутил пальцем у виска, повернулся и вышел из спальни. Джет завернул умерших котят в одну из своих безразмерных футболок и вышел вслед за братом.
<<Мне нужна лопата, — подумал он. — Где тут взять лопату?>>
Избегая не столкнуться с Ровином, он, на цыпочках, миновал первый этаж. Остальные комнаты напоминали гостиную. Кухня была большой. Одну стену занимал очаг, около задней двери — чулан для грязных вещей. Тут же была дверь, ведущая в подвал. Джет стал аккуратно преодолевать ступени вниз. Он не мог включить свет, руки были заняты котятами, завёрнутыми в футболку. Помимо он не видел ничего перед собой и шагал вслепую. Лестница кончилась и он споткнулся обо что-то упругое и мягкое. Что-то загораживало ему дорогу. Джет опасливо вытянул шею и заглянул через завёрнутых котят вниз. Рассмотреть что-либо внизу не представлялось возможным.
Проникающий из кухни свет Джет закрывал собой. То, что лежало у него под ногами напоминало гору старых тряпок. Джет почувствовал что-то очень плохое. Он ткнул носком кроссовка эту гору. Гора немного поддалась. Джет вздохнул глубже и толкнул посильнее. Там что-то было. Большое. Джет учащённо задышал, посмотрел вниз и завизжал. Вопль был пронзительным и требовательным.
Джет добавил к крику мысленный вопль:
<<Ровин! Кастр! Бегом в подвал!>>
Тут мигом вспыхнул свет: Ровин и Кастр, громко топоча, спускались вниз.
— Я ведь говорил тебе много раз, — начал было Ровин, — что мы не должны применять нашу…
Неожиданно он умолк.
— Похоже, это наш дядя Пол, — сказал Джет.
Глава 3
— Ну и вид у него… — Кастр смотрел через плечо Ровина вниз.
— Бедный! — Ровин опустился на ступень лестницы.
Старый дядя Пол превратился в мумию. Его кожа преобрела желтовато-коричневый оттенок, была жёсткой и гладкой. Едва прозрачной. Это было всё, что осталось от него.
Кожа, обтянутая костями. Без волос на голове.
Глаза заменили тёмные провалы. Нос ввалился.
— Бедный дядюшка. — Красные глаза Ровина заискрились от подступающих слёз.
— Мы и сами после смерти будем выглядеть такими же, — в задумчивости проговорил Кастр.
Джет топнул ногой.
— Вы что, слепые? Гляньте сюда! Смотрите! — Взбесившись, он взмахом ноги указал на грудь покойного дядюшки.
Из его груди торчал острый и длинный штакетник. Толстый у основания, он сужался там, где вошёл в грудину дяди Пола, напоминая чем-то заострённый кол. На нём ещё виднелся след светлой краски. Пара штакетин была раскидана по всему подвалу.
— Бедненький, — сказал Ровин. — Он, видимо, упал, неся их.
Джет и Кастр переглянулись. В светло-карих глазах Кастра пробежало раздражение. Джет и Кастр изредка когда сходились в своих мнениях, но в собственном взгляде на Ровина братья были солидарны.
— Ровин, — по слогам произнёс Кастр, — его убили, причём колом.
— Не может быть!
— Может! — воскликнул Джет. — Его кто-то убил. И этот кто-то был в курсе, что он вампир.
Ровин покачал головой.
— Да кто мог быть в курсе?
— Возможно… — Джет задумался. — Другой вампир.
— Либо охотник на вампиров, — предположил Кастр.
Поражённый Ровин поднял глаза на братьев.
— Охотников на вампиров нет в самой природе. Это обычная пугалка для малышни… Вы ведь в курсе.
Кастр пожал плечами, однако его светло-карие глаза стали темнеть. Мысли Джета тревожно метались: поначалу они были сладким чувством свободы, которое захватило его не так давно на дороге, затем мирный покой гостиной…и сейчас — это. Он почувствовал одиночество вместе с пустотой. Ровин сидел на ступенях лестницы. Он настолько устал и был поглощён рухнувшими на них новыми проблемами, что даже не убрал с глаз прикрывающую ему обзор чёлку.
— Видно, я не должен был приводить сюда вас, — тихим голосом сказал он. — Наверное, тут намного хуже.
Больше он ничего не сказал, но Джет смог поймать его следующую мысль:
<<Наверное, нам придётся возвратиться>>.
Джет рассвирепел.
— Хуже случившего явно уже не будет! Лучше я сдохну, чем возвращусь!
Возвратиться, чтобы опять делать то, что тебе навязывают? Чтобы подчиняться родителям и следовать вечно Законам? Чтобы опять смотреть на хмурые лица Главных, этих зануд, которые могут осудить всё, что бы ни сделал так же, как и 400 лет назад?