Я решила совершить прогулку, пребывание в доме стало невыносимым. О цыганах ничего не было слышно, а больше бояться было некого. Я решила прокатиться до руин, надеясь, что древние развалины успокоят мое беспричинное волнение и тревогу. Прогулка пошла мне на пользу – первая часть ее, по крайней мере. Холодный ветер, казалось, вымел паутину мрачных мыслей из моей головы, у меня улучшилось настроение. Рано или поздно абсурдная привязанность Ады сойдет на нет, Фрэнсис уедет в Эдинбург. И тогда мы с мистером Вольфсоном возобновим наши приятные беседы в библиотеке, а там и Ада с Джулианом...
Я грезила наяву и не заметила, как лошадь взобралась на холм и прошла к воротам через густую траву. Она прекрасно знала мой любимый маршрут. Умное животное остановилось, и я увидела, что во дворе уже кто-то есть. Фрэнсис сидел на большом камне у противоположной стены. Он был погружен в собственные мысли и меня не заметил. Его отношение ко мне в последнее время было безупречно – он был почти ласков со мной. Но тем не менее я не хотела встречи с ним наедине.
Неожиданно перед нами появилась одна из собак. Я уже не боюсь их, знаю, что они не тронут меня. Фрэнсис нагнулся и поднял камень.
– Убирайся отсюда, зверь! – крикнул он.
Собака остановилась. Она смотрела немигающим взглядом, который был вполне осмысленным, почти человеческим, переводя его с лица Фрэнсиса на его руку с камнем. Пасть широко раскрылась. Из нее вывалился язык – собака-волк как будто усмехалась. Потом повернулась и не мешкая больше удалилась через проем, ведущий к подвалам.
Тут все и случилось – неожиданно и быстро. Стена из трех-четырех каменных блоков прямо над головой Фрэнсиса пришла в движение. Я издала сдавленный вопль. Он заставил Фрэнсиса вскочить и повернуть голову в мою сторону. Никогда не забуду его взгляд, когда он увидел меня, наверное, на моем лице застыла гримаса немого страха. Я не могла предупредить его словами, да и времени не было. Но все-таки сумела поднять руку, и этот жест помог ему узнать причину моего ужаса. Он взглянул наверх, и тут же камни рухнули. Мне показалось, что обрушилась вся стена.
С проворностью, которой я от него никак не ожидала, он бросился на землю и откатился в сторону, что и спасло ему жизнь. Одновременно раздался грохот, но из-за поднявшегося облака пыли я ничего не могла видеть. Я нашла его по другую сторону груды камней. Он сидел на земле и смотрел на меня, по-видимому не узнавая от перенесенного шока. Но слава богу, кажется, он не был ранен. Потом он с трудом поднялся на ноги, держась за один из ближайших камней одной рукой, и я увидела, что его левая рука повисла.
– Я здесь, – быстро сказала я, голос мой задрожал от радостного облегчения, – это Харриет, Фрэнсис. Я помогу тебе добраться домой.
Мне кажется, он меня не видел, потому что дико оглядывался по сторонам, как будто искал кого-то. Но когда я дотронулась до него, тут же схватил меня за руку.
– Ну-ка, возьми меня за кисть двумя руками и держи крепко, как можешь.
Я повиновалась машинально, но когда он дернул руку, отпустила, боясь, что ему будет больно.
– Проклятие! – воскликнул он. – Держи и не отпускай! Дергай!
Он зло оскалился, и мне ничего не оставалось, как исполнить приказ. Послышался хруст, кость встала на место, и мне стало дурно, пальцы мои разжались. Фрэнсис, шатаясь, сделал шаг назад, прислонился к стене, медленно сполз по ней и сел на землю. Из уст его посыпались проклятия. Я поняла по его ругани, что ему лучше. И впервые задумалась о случившемся. А подумав, испугалась.
– Фрэнсис, – я подошла ближе, – кто-то столкнул эти камни.
– Неужели?
Я не обращала внимания на его сарказм, у меня были достаточно серьезные опасения.
– Нам надо скорее уходить отсюда.
– Дай дух перевести.
– Нет, нет, не время. Он может вернуться, он может попытаться...
– Нет, пока ты здесь.
Тем не менее он поднялся и отправился за лошадью. Потом обследовал место за стеной. Там, разумеется, никого не было. В густой траве не осталось ничьих следов.
– Тебе говорил Джулиан, что в окрестностях снова появились цыгане? – спросила я по дороге домой.
– Нет, но я знаю.
– Было очень неблагоразумно ездить одному.
– Почему, какого дьявола?
– Месть...
Он фыркнул:
– За что?
– Ты им испортил план похищения Ады.
– Ерунда.
– Но, Фрэнсис, если не цыгане, то кто мог это сделать?
– Харриет... – Он поймал меня за рукав, остановив лошадь.
– Что?
Мы смотрели друг на друга. От его хмурого проницательного взгляда у меня опять сильнее забилось сердце. Я почувствовала, что нахожусь на самом краю открытия, и сейчас он скажет мне правду о загадках и тайнах, окружавших нас последнее время.
– Мой отец... – начал он.
– О, Фрэнсис, ты разбиваешь мне сердце! Почему ты так недобр к нему?
Он долгое время молчал, потом неприятная гримаса исказила его черты, и он отпустил мою руку.
– Становится холодно, – сказал он наконец, – почему мы стоим здесь?
Мы вернулись в поместье. Слуги отнесли Фрэнсиса в постель, и я послала за доктором в Миддлхем.
Думаю, цыгане здесь все-таки ни при чем. Скорее всего, у Фрэнсиса есть личный враг. Или это был несчастный случай? Пожалуй, так. Если же нет, тогда то, что я видела сегодня, – явная попытка убийства.
1 октября
Тучи сгущаются, как написал бы романист. Но не стоит шутить по этому поводу, то, что случилось сегодня вечером, – еще один источник для тревоги. На этот раз это был Джулиан. Он тоже выбрал сад с розами. Интересно, знал ли он, что Фрэнсис делал Аде предложение именно там? Бедная Ада просто вне себя. Она плакала, отказав Фрэнсису, а Джулиан довел ее почти до истерики. Разница лежит в отношении к ней братьев. Фрэнсису было все равно. Джулиан, по словам Ады, был просто раздавлен.
– Оп был так несчастен, – всхлипывала она.
Пора что-то предпринять. Если так будет продолжаться, мистер Вольфсон обо всем узнает. Он наверняка одобрил бы брак между Адой и Джулианом. Но несмотря на доброту к ней, может рассердиться, обнаружив, что Ада влюбилась в грума. Звучит ужасно, но ведь это правда.
И я должна поговорить с Дэвидом и Джулианом. Убеждена, что выход будет найден.
2 октября
Ни один из моих планов не сработал. Наоборот, ситуация еще ухудшилась. Беда обрушилась со всей силой.
Уильям принес весть, что зовет мистер Вольфсон. В этом не было ничего необычного – мистер Вольфсон всегда его присылает, когда хочет видеть меня. Но на этот раз время было необычным, как и то, что обязательно должна была явиться и Ада.
Я не догадывалась, о чем пойдет речь. Разумеется, любовные объяснения моих кузенов мелькнули у меня в голове, и я подумала, что мистер Вольфсон узнал о предложениях обоих. Но здравый смысл подсказывал, что это не так; в отчаянии Джулиан мог рассказать отцу об отказе Ады, но вряд ли выдал бы ее любовь к Дэвиду. Признаюсь, меня разбирало любопытство. Но я и понятия не имела, что произойдет на самом деле.
Мистер Вольфсон, как всегда, сидел за столом. По выражению его лица ничего нельзя было угадать. Он был любезен, спокоен и улыбался Аде очень ласково. Я не сразу заметила присутствие Джулиана. Почему он так бледен? Он выглядел как побитый пес. Когда я поймала его взгляд, он, подняв брови, словно хотел о чем-то предупредить, но я ничего не поняла. Тут заговорил мистер Вольфсон, и я все внимание переключила на него.
– Мне жаль слышать, Ада, что ты больна. Я знаю, что есть вещи, которые крайне тебя тревожат, и мне больно думать, что ты не доверяешь мне. Ты знаешь мое желание сделать тебя счастливой. Чем я могу помочь тебе? – Мистер Вольфсон выждал, потом снова мягко проговорил: – Я уверен, что Джулиан и Харриет поймут, если ты захочешь поговорить со мной наедине.
Ада покачала головой и крепко ухватилась за мою руку.