- Конечно. - сказал Транн. - Кто еще может его узнать? И кто еще поможет нам связаться с Тероном?
Баден закивал:
- Возможно и то, что Неприкаянные - все вместе - помогут нам найти чужеземцев.
- Сартол сейчас среди них, - сказал Оррис. - Они могут и отказаться.
Баден слегка пожал плечами:
- Но шанс надо использовать.
Одинан настороженно посмотрел на него:
- Что ты предлагаешь?
- Я предлагаю принять меры и избавить страну от угрозы. Попробуем найти этих людей, пока они больше ничего не натворили. Глупо упускать такую возможность.
- Не тебе решать, Баден! - сказал Одинан. - По крайней мере не тебе одному. У нас есть законы, которым полагается следовать. У нас даже нет ни Премудрого, ни его помощника. Не время действовать скоропалительно.
- "Скоропалительно!" - взорвался Оррис, не веря своим ушам. - А что заставит тебя действовать, Одинан? Надо дождаться, пока они разрушат Великий Зал, чтобы ты заметил? Перебить всех жителей столицы, чтобы ты забеспокоился? Или твоя трусость потребует еще большего?
- Довольно, Оррис! - отрезал Ньялль.
Долго еще все молчали. Оррис чувствовал, как в его груди бушует гнев, но он знал, что Ньялль прав. Он зашел слишком далеко. Одинан опирался на посох, тяжело дыша и сердито глядя на Орриса светлыми слезящимися глазами. Ньялль тоже смотрел на него. Баден задумчиво разглядывал стол, словно пытаясь что-то прочесть по рисунку древесины. Тем не менее первым заговорил Ньялль.
- Не могу согласиться с тем, в каком тоне высказался Оррис, - холодно сказал он, все еще глядя на мага, - но должен признать, Одинан, я разделяю его чувства.
- Что? - выдохнул дряхлый маг.- Ты, Нъяллъ?
Ньялль позволил себе чуть улыбнуться:
- Да, друг мой, я. Мы должны действовать воимя безопасности Тобин-Сера. Это не стоит и обсуждать.
- Но правила...
- Когда все уже кончится, они сохранятся. А пока надо найти этих людей и остановить их.
- Без Премудрого? Без голосования?
- Нам не нужен Премудрый, чтобы понять, что надо делать. А наши товарищи едва ли откажутся защищать свою страну. - Он подошел и положил руку на плечо Одинана. - Ставки слишком велики, друг мой. Разве не видишь? Медлить больше нельзя.
Одинан провел дрожащей рукой по морщинистому лбу и глубоко вздохнул.
- Очень хорошо, - устало обронил он, - прекрасно.
Оррис почувствовал, как гнев проходит. Он понял, чего стоила старику эта уступка, и был глубоко признателен Ньяллю за его тактичное вмешательство. Ему еще многое предстояло узнать о людях, и первый урок преподал Ньялль. Он обернулся и обнаружил, что седой Магистр смотрит на него. Оррис улыбнулся, надеясь, что Ньялль все поймет.
Тут заговорил Баден.
- Стало быть, мы все согласны, что надо действовать. Хорошо, - он иронически усмехнулся, - так что же вы посоветуете?
- У меня создалось такое впечатление, что мы уже все решили, - сказал Джарид. - Надо связаться с Тероном, а для этого найти другого Неприкаянного, верно?
- Боюсь, все не так просто. Если мы хотим разобраться с захватчиками, надо снова сформировать отряд. И придется признать, что поиски Неприкаянных отнимут у нас еще не один день. Может, стоит на это время разослать отряды Урсель?
Транн покачал головой:
- Это вовсе не обязательно, Баден. У нас есть Созывающий Камень.
Ньялль внимательно посмотрел на темноволосого мага:
- Камень?
В его голосе явственно читалось: "Разве не довольно с нас хлопот, которые он причиняет?" Оррис не мог не признать, что согласен с Магистром.
- Я слышал, - сказал Транн, - что в экстренных случаях с его помощью перемещают членов Ордена в другие части страны.
- Это правда, - сказала Тоинан, - но такого давно не было. Из всех ныне живущих лишь мы с Одинаном помним о последнем случае. Да, Одинан?
Дряхлый Магистр опустился на свое место. Он выглядел совершенно измученным и опустошенным и сумел лишь кивнуть.
- Это было как раз после моего второго Собрания, - продолжала Тоинан. - Утром после Шествия Света до нас дошли вести об ужасном землетрясении на юге пустыни; необходимо было срочно доставить магов к пострадавшим.
- Так ты знаешь, как это делается? - спросил Баден.
- Да. Это не очень сложно, но надо знать некоторые тонкости. Естественно, наша способность для переноса ограничена количеством магов, способных отдать силу Камню. Нас здесь немного, и поэтому группа должна быть маленькой, а перемещение не слишком далеким. Мы не можем отправить также провиант и снаряжение, только магов и птиц. И мы не сможем вернуть их обратно. В этом одна из причин того, что Камень используется в подобных целях исключительно редко. И потом, существует определенный риск.
- Какой риск? - поинтересовался Транн.
- Успех зависит от одного человека - посредника между теми, кого отправляют, и теми, кто остает ся. Он должен создать в мыслях очень точный образ места назначения. Если образ неточен или неясен, посланные могут потеряться.
Баден мрачно улыбнулся:
- Тогда надо тщательно выбирать посредника.
Радомил сказал:
- Я не уверен, что Камень еще работает. Сартол как-то изменил его, а потом погиб.
- Возможно, - согласился Баден. - Но есть лишь один способ проверить.
- Так куда мы отправимся? - почти радостно спросил Транн.
Никто не отозвался. Оррис истязал свой мозг, вспоминая, где можно найти Неприкаянных. О них вообще было мало известно, и потом, даже самые безобидные из них наводили ужас на жителей Тобин-Сера, а члены Ордена редко говорили о них, поскольку сами боялись умереть несвязанными. Никто не знал, сколько их, и очень немногим доводилось видеть Неприкаянного мага, да и то случайно. Было только два места, куда можно было отправляться с полной уверенностью: Роща Терона и...
- Отрог Фелана, - сказала Сонель, словно озвучив мысль Орриса. - Это относительно близко, мы знаем, что Фелан там, и... я уже однажды говорила с ним. Полагаю, ему захочется нам помочь.
В зале воцарилась тишина. Маги обменялись изумленными взглядами.
- Ты говорила с Волчьим Магистром? - выдохнула Урсель, словно не понимая, верно ли она расслышала.
- Да. Когда я была молода и только нашла своего первого ястреба, я отыскала его. Наверное, тогда я считала встречу с Неприкаянным магом своего рода ритуалом, который было необходимо пройти привступлении в Орден. Но оказалось, что все не совсем так. Фелан добрый человек, в нем не было ни враждебности, ни горечи, которых я ожидала.