- Я тебя разбудил?
Брат кивнул.
- Извини.
- Опять видел сон?
Джарид сел и выпил немного воды из чашки, стоящей на тумбочке.
- Теперь я готов рассказать всем о том, что мне приснилось, - сказал он, отбрасывая со лба прядь мокрых от пота волос. - Надо: разбойники идут.
- Скоро? - спросил Ройден.
- Скоро. Думаю, ближе к вечеру. По крайней мере так мне показалось.
Джарид описал свой сон, не упомянув лишь о том, что видел в нем себя. Это нужно было обдумать в одиночестве.
Пока он рассказывал, рассветные лучи пробились в окно спальни. Братья оделись и пошли в комнату родителей, разбудили Бернела и Дрину и рассказали им об этом видении Джарида и о тех, что являлись ему раньше. Кузнец и его жена слушали молча и, когда братья закончили рассказ, долго ничего не говорили. Дрина неподвижно сидела на кровати, разглядывая свои темные от загара руки, то и дело отбрасывая характерным жестом пряди волос со лба. Бернел отошел к окну и стоял неподвижно, лицо его, лишенное какого бы то ни было выражения, четко вырисовывалось на фоне утреннего неба.
- Так оно и случилось, как он предсказывал, - тихо сказала Дрина, обращаясь к мужу.
- Кто предсказывал? - спросил Джарид, переводя взгляд с матери на отца.
Бернел повернулся к Дрине, закрыв свет широкими плечами.
- Я не хочу обсуждать это сейчас, - решительно сказал он.
- Но, папа...
- Не сейчас, Джарид! Есть и поважнее дела. Нам надо оповестить соседей на случай, если и этот твой сон окажется вещим.
- Бернел, - сказала мать, по щекам ее текли слезы, - мы же оба знаем, что сон - правдивый. Мы знали...
- Хватит, Дрина! - крикнул Бернел. Он закрыл глаза и вздохнул, потом продолжил несколько мягче: - Мы обсудим это позже, обещаю. А сейчас не время.
Ройден и Дрина провели остаток дня дома, баррикадируя окна и собирая все, что могло пригодиться в качестве оружия. Бернел и Джарид пошли предупредить старейшин Аккалии. С помощью Леуэля, Хранителя Храма Арика в Аккалии, они собрали почти весь совет поселка и стражей. Сначала главы общины отнеслись к их рассказу скептически, но Бернел предоставил некие таинственные доказательства в пользу того, что сны его сына сбываются, и смог убедить старейшин организовать и вооружить людей перед возможным нападением.
По дороге домой Джарид разрывался между желанием расспросить отца и страхом вызвать его гнев - Бернел, похоже, все еще не хотел углубляться в суть происходящего. Наконец, не в силах более сдерживать любопытство, он начал как можно осторожнее:
- Папа, почему вы с мамой поверили в то, что я видел пророческий сон?
- Ты наш сын, - просто ответил Бернел. - Если ты говоришь нам, что видел все то, что видел, - мы тебе верим.
Джарид покачал головой:
- Я не это хочу сказать. Почему вы так верите в то, что мои сны могут сбыться?
Бернел немного помолчал, и Джарид пожалел, что затеял этот разговор. Они с отцом редко заговаривали без особой необходимости - Джарид даже и вспомнить не мог, когда это происходило в последний раз. В тех редких случаях, когда Джарид заговаривал с отцом, он чувствовал себя так, словно нарушил безмолвное соглашение выдерживать некую дистанцию. Но на этот раз отец удивил его. Он отвечал мягко, даже доброжелательно, хоть и осторожно.
- В моем роду проявлялись похожие... качества.
- Качества?
Бернел вздохнул. Казалось, он жалеет, что согласился ответить.
- Способность видеть вещие сны, предсказывать будущее.
- И ты на это способен? - изумленно спросил Джарид.
- Нет, но моя мать и бабка видели вещие сны. И другие - тоже.
- А ты пробовал?
Бернел печально улыбнулся:
- Да, было как-то раз, но больше я и не пытался. Ты либо способен на это, либо нет.
Джарид задумался.
- Кого имела в виду мама, когда сказала, мол, он предрек мое будущее?
Этот вопрос был явно лишним.
- Хватит, Джарид! - оборвал его отец привычно суровым тоном. - Я же сказал, что сейчас не время углубляться во все эти вещи.
- Извини, папа.
В ответ Бернел обнял сына за плечи; они вернулись домой в молчании.
В тот вечер, когда напали разбойники, их встретили разъяренные жители поселка, вооруженные факелами, кольями, молотками и кухонными ножами. Нападающие были убийцами, они явились верхом и во всеоружии, но те, с кем они столкнулись в ту ночь, защищали свои дома и семьи. Битва длилась менее часа. Разбойники не смогли причинить большого ущерба поселку и были изгнаны. Когда все закончилось, оказалось, что двое из них мертвы. Из местных жителей только семеро были ранены.
После успешного отражения набега разбойников Джарид стал знаменитостью. Все слышали о его пророческом сне и признавали, что дар предвидения ставил его в особое положение в общине. Кое-кто, поддавшись древним суевериям, начал бояться его, но большинство считало, что он обладает даром, достойным восхищения. Что не мешало многим жителям держаться от него подальше. Друзья стали обращаться с ним иначе - с уважением, конечно, но без былой доброжелательности и свободы. Еще больше его беспокоили переменившиеся отношения с матерью и отцом.
Дрина всегда чересчур опекала его, намного больше, чем Ройдена, а после того случая это стало еще заметней. Временами она даже испытывала к Джариду что-то вроде благоговения, что печалило его и вызывало неловкость. А отец, несмотря на тот теплый разговор, еще более отдалился. Но и это было еще не все. Джарид мог сколько угодно твердить себе, что ему это только кажется, однако он не мог не заметить, что отец завидует его теперешней славе.
Даже работу в школе он получил в результате своего сбывшегося пророчества. Правда, он всегда был первым учеником. Но в семнадцать лет он стал самым молодым из учителей, о которых здесь когда-либо слышали, и прекрасно понимал, почему его выбрали на эту должность. Вот такой и была жизнь Джарида с тех пор, как он начал видеть вещие сны: сплошные почет, уважение, но почти никаких друзей. Вообще-то, был человек, который обращался с ним совершенно нормально - без страха, зависти и благоговения, - Ройден. Была какая-то странная ирония в том, что, обособившись от всей Аккалии, он вернул любовь и доверие брата. Они проводили вместе почти все свободное время, и в поселке многие верили в то, что таинственным даром хранить покой Аккалии обладают они оба.