ВОЛШЕБНАЯ ПТИЦА
Не так давно в Онгайе мы вдруг услышали какое-то могучее урчание. Оно шло с той стороны, где расположена деревня Конобекатеро{368}, и мы сразу же схватили наше оружие и выбежали из домов, чтобы узнать, что нас ожидает.
Некоторые говорили, что гудит дема, но я знаю, что у демонов более тонкий голос, и он звучит так: «Рь-рь-рь-рь-рь».
Но вот показалось существо, что так сильно гудело. Это была очень большая птица, какой мы еще никогда не видали, и она летела так быстро, как не может летать никакая другая. Все маленькие птицы сразу же разлетелись и скрылись, как при появлении морского орла. Тогда люди сказали, что это, вероятно, орел-демон. Но с морским орлом большая птица все же имела мало сходства.
Потом она повернулась так, чтобы не лететь через море — это тоже было не похоже на морского орла-демона — и направилась в сторону Мелиу{369}. Больше мы ее уже не видели.
Тогда мы пошли искать Гуру{370} и нашли его за его домом у маленького пруда, откуда он также наблюдал за птицей. Гуру сказал, это была «масин-тербанг»{371}, но мы не знали, что это такое.
Потом он сказал, что птицу сделали инггерис-аним или бланда-аним{372}, и одного из них она несла на своей спине, но кого — этого нельзя было разглядеть. Мужчина, который сидит на ней, может направлять ее, куда захочет: к морю или в лес, вперед или назад{373}, вверх или вниз.
Мальчики и юноши очень удивлялись, и даже Сале из Мелиу, который как раз находился у нас и вообще-то был неглупым человеком, восхищался чужеземцами и говорил, как хорошо они умеют колдовать, если могли сделать такую птицу.
Но Калбон, Нгаронге и Раму стали над ним смеяться, потому что он рассуждал совсем как мальчик или как Гуру.
А Валол сказал: «Конечно, такую птицу надо уметь сделать. Но у нас колдуны лучше, чем у по-аним. Наши колдуны, если захотят, могут летать по воздуху без всякой птицы. А это куда труднее!» И я тоже так думаю.
Для стариков характерно, что они почти всегда упорно отвергают новое. Они никогда не обучались ни письму, ни счету и тем не менее хорошо прожили жизнь, состарились и приобрели уважение окружающих. Для чего же тогда молодые должны учиться столь бесполезному делу?{374}
Тем сильнее был я поражен, когда один старик попросил миссионера, чтобы тот позаботился об организации в его деревне школы. В ответ на возражение: «Но вы, старики, обычно против этого» он сказал рассудительно: «Да, но я видел, как учитель в Талоле сделал недавно какие-то узоры на куске бумаги{375}, потом послал это в Окабу{376} и через некоторое время к нам прибыли оттуда разные хорошие вещи: ножи, одежда, рис, табак, железная миска и многие другие. Тогда стоит, чтобы наши дети тоже научились так колдовать и тоже могли получать хорошие вещи».
В основном же старикам нравятся у чужеземцев только две вещи, а именно — напитки и табак. Но, если пиво{377} и шнапс они с успехом могут заменять своим вати, то табак чужеземцев пользуется у них очень большим спросом, так как он гораздо лучше местного. Маринд-аним, маклеуга, ябга и йе-нан только жуют табак, в то время как другим племенам — канум-иребе, иговугар, сохурам, жителям острова Фредерика-Хендрика и дигульцам — известны бамбуковые трубки. Но в наше время и старые и молодые жеватели табака очень быстро привыкают к курению.
И однажды старый Казима из Пуэпэ{378} посмотрел жадными глазами, как я курю трубку, и сказал: «Мне тоже хотелось бы иметь такую».
У меня в вещах имелась еще одна трубка, что было ему неизвестно, и я предложил: «Ты можешь получить ее, только за нее ты должен будешь дать мне тоже что-нибудь особенно хорошее». Я имел в виду головной убор демы, произведение пластического искусства или что-нибудь в этом роде.
Казима задумался. Затем он подозвал какую-то старушку и сказал великодушно: «Это моя самая старшая жена. Ты можешь получить ее за свою трубку». Так как Казима был известен как неисправимый шутник, я усомнился в серьезности его предложения. Но он настаивал: «Ты можешь получить ее».
Я сказал: «Но она же очень стара».
«А твоя трубка разве не старая?» — ответил Казима.
«Да, но для курения она еще очень хороша».