— Это не заботы Железных Воинов. Мы — завоеватели. Мы стираем прошлое, но я не вправе подвергать сомнению мудрость слуг Императора, — сказал Крашкаликс, хотя по манере, в какой он произнес эти слова, Оливье понял, что воин все же сомневается. Ле Боны привыкли к такому — к невольным нянькам, рассыпающимся в извинениях и банальностях сквозь стиснутые зубы. Оливье пришло в голову: не считается ли сопровождение летописцев чем-то вроде наказания? Если да, то в чем провинился субкапитан?
— Раз примарха здесь нет, чем вы хотели бы заняться? — осведомился Крашкаликс. — Если нужно что-нибудь для вас организовать, чтобы вы быстрее выполнили свое задание…
«И перестали надоедать мне» — мысленно продолжил Оливье.
— …лишь попросите. У вас авторитет самого Сигиллита. Я обязан подчиняться.
«Но не шибко этому рад».
— Благодарим вас, субкапитан! — радостно воскликнула Марисса. — Мы займемся тем, что обычно и делаем в подобных случаях.
«А именно — всякий раз, когда строчим одну из гребаных книжек».
— Мы соберем информацию и начнем составлять заметки для биографии, — сказала она. — Интервью с примархом может подождать до его возвращения. Для начала было бы целесообразно посетить важные места времен его юности. Конечно, мы уже приступили к исследованию, но я нахожу осмотр достопримечательностей наиболее полезным.
— Не желаете ли ознакомиться с последними данными? — спросил субкапитан.
— Мы могли бы поговорить с его семьей. Я надеялся на аудиенцию у Даммекоса, но ведь сестра примарха еще жива, — вставил Оливье. — Возможно, она побеседует с нами?
Снова нахмуренные брови.
— В настоящее время отношения между избранным губернатором Каллифоной и Четвертым легионом плохие. Не уверен, что правящая семья согласится, а я не уполномочен им приказывать.
— Тогда побеседуем с ними в удобное время. Мы наверняка останемся здесь на несколько лет, — сказала Марисса.
— Столько времени обычно и требуется, — небрежно добавил Оливье.
— Я мыслю прямолинейно, — продолжала его жена. — И люблю начинать сначала. Так что начнем с мест, связанных с юностью Пертурабо.
— Очень хорошо, — согласился Крашкаликс. — Легион организовал для вас проживание в Лохосе. Вечером вы сможете подкрепиться и осмотреть многочисленные улучшения, которые мой господин произвел в столице. А завтра я отвезу вас к месту, где мой отец впервые прибыл в этот мир.
Пертурабо знал все, что нужно, без всяких подсказок. Его растущий ум был библиотекой, полной книг, которые предстояло прочесть. Стоило подумать о чем-либо, и сведения всплывали сами собой. Иногда информация задерживалась лишь ненадолго, прежде чем вновь утонуть в глубинах подсознания, но с каждым новым днем в распоряжении мальчика оказывалось все больше сведений. По мере взросления ума росло и тело. Украденные грубые шкуры больше не прикрывали его, и Пертурабо заметил, что становится крупнее. Если он вернется к месту своего приземления, то не поместится в емкость, которая доставила его в этот мир гор, капридов и людей.
Подобно собаке, он за километры чуял в воздухе то, что ему требовалось, — сильный запах, богатый возможностями. Огонь и металл.
Впервые он спустился по горному склону ниже границы леса[7] и направился к зеленым долинам, где во множестве обитали люди.
Запах привел его в село. Откуда-то раздавался звенящий звук — ровный, как биение сердца. Пертурабо сосредоточился на нем, перелезая через стены, пробивая себе путь сквозь изгороди, двигаясь напрямик к своей цели. Дети, стайкой игравшие в поле, заметили его первыми. Он глянул на них сердито, и те, крича, убежали.
К тому времени, как он достиг поселка, поднялась тревога. Местечко было маленьким — двадцать домохозяйств суровых горских семей, расположенных вокруг мощеной площади на пологом склоне горы. Пертурабо отыскал дорогу и зашагал по ней, твердо ступая босыми ногами по неровным булыжникам. Когда он пришел, на площади уже собралась толпа. Люди не осмелились преградить ему путь, пока он шествовал к кузнице.
Кузнец, поглощенный работой, поднял глаза лишь тогда, когда Пертурабо протиснулся внутрь. Кузница была закрытым пространством, красно-черным миром тайн. Ее хозяин оказался мощным, мускулистым и искусным в своем ремесле. Но телосложением юный примарх ему не уступал, и кузнец не посмел возражать.
Пертурабо огляделся, узнавая имена инструментов и предметов в тот же миг, как их видел.