Путь вел через бронированные противовзрывные двери, и с этого места грубый и поврежденный камень верхнего города принял утилитарный вид промышленного объекта. Стены были покрыты пласкритом и древесно-стружечными плитами, потолок усилен сводами из решетчатой стали.
Стены были черными, словно здесь прошелся огненный шторм, и Вистарио увидел негативные отпечатки на стене — там, где воины сгорели заживо. Очертания со временем помутнели, но были подозрительно знакомыми.
— Ты их тоже видишь? — спросил дрогнувшим голосом Муршид.
Вистарио прочитал боль, которую чувствовал воин-атенеец.
— Да, — ответил он, и на скулах проступили желваки.
Они шли все дальше вглубь планеты, по проходам с металлическим покрытием, спускались по винтовым лестницам и шахтам неработающих грузовых лифтов. Присутствие, которое они ощутили на поверхности, оставалось в разуме Вистарио, подобно отдаленному давлению. Что бы это ни было, оно оставалось вне досягаемости чувств легионеров.
— Это был какой — то военный пусковой комплекс, — сказал Ахтар.
— Нет, — возразил Вистарио. — Он слишком мал для эскадрилий штурмовиков.
— Знаю, — резко ответил Ахтар. — Больше похоже на тайный частный комплекс, который мог построить планетарный губернатор.
— Возможно, мы следуем за последними словами давно умершего имперского командующего, — предположил Вистарио. — Какая ирония, что на его зов, в конечном итоге, ответили воины, которых он бы счел предателями.
— Предателями? — прошипел Ахтар. — Мы никого не предавали. Это нас предали.
Вистарио поднял руку, в равной степени, чтобы не допустить неосторожные вспышки адепта Рапторы, так и приказать остановиться после долгого путешествия.
— Мы на месте, — сказал он.
Несмотря на то, что инфраструктура вокруг пускового комплекса пережила бомбардировку, сам ангар не оправдал расчеты строителей. В его дальнем конце находился небольшой орбитальный корабль, чей корпус придавили рухнувшие обломки, а одно из крыльев обратной стреловидности отсекла от фюзеляжа упавшая балка. Часть пещеры позади корабля блестела, превращенная в стекловидную массу реактивной струей.
— Он взлетал в момент, когда упала крыши, — сказал Вистарио. — Ему не хватило нескольких секунд, чтобы избежать катастрофы.
— Кем бы он ни был, он бросал мир на его погибель, — ответил Ахтар. — И заслужил умереть со своей планетой.
— Мы бросили наш мир, — напомнил Муршид.
В ауре Ахтара вспыхнул гнев.
— Нет, нас вырвали из Просперо в момент его величайшей нужды, — возразил он. — Алый Король не дал нам шанса сразиться с Волками и заставить их заплатить за свою трусливую атаку.
— Мы бы погибли, — сказал Вистарио.
— Лучше так, чем эта жалкая жизнь, брат, — ответил Ахтар. — Бегая по теням, словно мальчики на побегушках у хозяина, который размышляет исключительно о своих неудачах.
Вистарио поднялся в более воинственное исчисление и вперил в Ахтара стальной взгляд смотрящего в будущее.
— Осторожнее выбирай свои следующие слова, брат, — сказал он. — Братства могут быть расколоты, но то, что было разделено, можно восстановить. Мы оба прочли пророчество Темелухи.
Ахтар насмешливо фыркнул.
— Слова сумасшедшей.
— С каких пор пророки не сходят с ума от того, что видят? — заметил Муршид, хлопнув по плечу Вистарио. — Наш брат-корвид не в себе с самого отступления с Терры. Мы так долго обитаем в Великом Океане, что возможно все немного сумасшедшие.
Напряжение между Ахтаром и Вистарио иссякло.
— Прости меня, брат, — извинился Ахтар. — Пламя великой войны, может быть, и погасло, но мое все еще пылает.
Вистарио кивнул.
— Великая война может, и закончилась, но долгая война продолжается. Мы все еще участвуем в ней, и я верю, что у Алого Короля есть план, как ее выиграть.
— Ты и в самом деле веришь в это? — спросил Ахтар.
— Я должен, — ответил Вистарио. — Это все, что у меня осталось.
Дальнейшую дискуссию оборвал грохот камня с передней части звездолета и визг скручиваемого металла. Все трое легионеров вскинули болтеры к плечам и поднялись в боевые исчисления. Вистарио расширил свое сознания, выискивая враждебные разумы.
И закричал, когда мощь древнего разума пронзила его мозг лучом раскаленной добела силы. Корвид пошатнулся, ощутив удар терпеливой ненависти. Ее сила была настолько могучей и небывалой, что у легионера лопнуло основное сердце и заработало второстепенное.