Не прочитав и половины, она побледнела. К тому времени, как она опустила инфопланшет, неверие боролось с беспокойством за контроль над выражением ее лица.
— Это правда? — спросила она.
Улатал ввел код в свой когитатор, запустив гололитический экран с планетой и тремя лунами, окруженными значками двух боевых флотов.
— Это Зоа и… как бы там не назывались его чертовы луны. А это 3283-й экспедиционный флот. Сейчас он разделен. Он вообще не был в прямом смысле экспедиционным флотом, просто еще одна временная армада, создаваемая в случае пересечения зон ответственности двух имперских флотов.
Он указал на два значка, подсветив их на экране и выделив названия. Первым был «Фотеп». Вторым — «Сумрак». Флагманы XV и VIII Легионов.
— На Зоа не просто два Легиона были вынуждены действовать вместе, но два примарха.
Пердита вернула инфопланшет Улаталу. Он принял его, хотя ему совсем не хотелось. Казалось, ни один из них не желал держать его долго.
— Значит Зоа — реален, — заговорила женщина, — но что на счет достоверности событий в этом докладе?
Улатал поднял палец как учитель, объясняющий урок.
— Вот в чем вопрос.
Пердита смотрела на него с выражением, которое он не смог точно прочесть. Неопределенность удивила его, учитывая, сколько времени они летали вместе.
— Что? Почему ты так смотришь на меня?
— Вы просили об этом назначении, сэр? Или они дали его вам?
Улатал усмехнулся.
— Я не хотел, чтобы меня отправили в отставку после выздоровления. Думаю, они согласились из — за опасения, что будь у меня слишком много времени на размышления, я пущу себе пулю в лоб. Если ты спрашиваешь, просился ли я именно в службу надзора за архивами, то я отвечу: нет. Я просто хотел чем — то заняться.
Он указал на скудную роскошь своей каюты.
— Что удивляет меня, так это высокопоставленные офицеры крестового похода, которые всю жизнь проводят, надзирая за этой работой.
Пердита уставилась на него неодобрительным взглядом.
— Это важная работа. Она — неотъемлемая часть Великого крестового похода. Самого человечества. Будущие поколения будут читать эти записи, узнавая, как мы завоевали звезды.
«Как величественно. — Доверительно увещал внутренний голос Улатала. — Как невероятно величественно это звучит».
— Это скучная служба, Дита. — Его ворчание почти превратилось в смех. — По крайней мере, это было до того, как я получил доклад, в котором говорится, что два примарха теперь презирают друг друга. Ни в одной другой операции, которую я заархивировал, не было ничего подобного.
— Я не понимаю вас, сэр. Вы с одной стороны умаляете значение этой работы, а с другой — зацикливаетесь на ней. Вас трясет от нерастраченной энергии.
— Я заметил, что ты тактично избегаешь слова «одержимость».
Тонкая приятная улыбка Пердиты смягчила ее взгляд.
— Вы это сказали, не я. Итак,… что вы собираетесь делать?
Улатал сделал вдох через аспиратор.
— Не знаю. Я нигде больше не могу найти ничего подобного. И как вообще реагировать на бредни легионера Тысячи Сынов? Мне нужно отправиться на флагман и поговорить с архивистами «Сумрака», но нет никакой гарантии, что я получу там правду.
— Вы подозреваете сокрытие?
«Подозревал ли он? В самом деле?»
— Я подозреваю там что — то произошло, что — то между двумя примархами, и они не хотят, чтобы кто — то из простых людей узнал об этом. Этот легионер нарушил приказ и написал этот доклад из — за… не знаю. Возможно, тщеславия. Превосходства. Как будто ему было, что доказывать.
Была ли польза от нахождения здесь Диты. Сейчас он едва ли обращался к ней, но ее присутствие позволило ему озвучить проблему вслух, с другой точки зрения.
И она тоже это понимала. Она знала его достаточно хорошо, чтобы понимать, как он работает.
— Сэр? — подтолкнула женщина Улатала.
— У меня есть полномочия для расследования, но…
Он позволил словам повиснуть в воздухе. Пердита не стала подхватывать их, на что он надеялся.
— И? — спросила она. Женщина была безжалостной, когда того хотела.
— И я должен. Мне это нужно. Это мой долг. — Сказав эти слова вслух, он впечатал их в реальность. — Это мой долг. Я надеялся, что ты отговоришь меня. Может быть, даже подскажешь, что файл мог потеряться или испортиться по дороге.
Пердита подтянула свой и так безукоризненный хвост. Когда она пошевелилась, Улаталу снова пришлось обратить внимание на ее медные знаки различия, отразивших свет люменов над головой.
— А вы бы послушали меня, если бы я попыталась отговорить вас? — Она посмотрела на него холодными глазами. — Только честно, сэр?