Не сбавляя шага, Айна вытащила клинок из ножен.
— Сунется ко мне ещё раз — я не только прокляну его, но и лишу второго глаза, — прошипела она. — Когги — богиня мирных жён. Но я не жрица. Я — не мирная женщина. И я отвечу железом.
Я призвал все силы, чтобы не разъяриться ещё сильнее, и замолчал. Не сговариваясь, мы оба свернули в узкий переулок и отправились к южной части пристани.
— Знаю, о чём ты думаешь, Хинрик, — отозвалась подруга. — Но раз мы и так обратили на себя внимание туннов, я решила этим воспользоваться. Приди я в Маннстунн сама или приплыви как служанка Гутфрита, всё равно буду рисковать. Но так меня хотя бы доставят туда на крепком корабле и под защитой лучших воинов. Я найду Сванхильд, постараюсь помочь ей бежать. Быть может, мне удастся разузнать что–то о других угнанных девушках.
— Ужасно не хочу оставлять тебя там одну, — признался я. Меня мучила совесть за то, что пока я буду скакать по Бьерскоггу в относительной безопасности, подруга станет выполнять всю грязную работу.
— Дурное предчувствие? — со всей серьёзностью спросила Айна.
— Скорее голос разума. Но да, сердце не на месте.
— Странно. — Подруга сорвала ветку с вороньего куста и спрятала в сумку увесистую гроздь ягод. — Я ничего не чувствовала, когда объявляла решение Гутфриту. Обычно боги дают мне знак, если я делаю что–то против их воли.
— Этого я и боюсь. Что богам будет так угодно.
Айна резко остановилась и дёрнула меня за руку.
— Что ты скрываешь, Хинрик? — громче, чем следовало, спросила она. — От чего пытаешься меня оградить?
— С чего ты решила?
— С того, что я знаю тебя с пелёнок. С того самого Новолуния, после которого тебя изгнали, начались странности. Гутлог ничего не говорила, но я видела, что она хранила тайну. Отправив тебя прочь, верховная изменилась. Всё чаще отсылала помощниц, оставалась одна, вечно жгла дурманные травы и ела вороньи ягоды. Она хотела что–то увидеть!
— Тише! — шикнул на неё я и потащил к скалам.
— Хватит меня затыкать! — разъярилась девушка. — Что происходит? Что ты несёшь на сердце, Хинрик? Я чувствую, что всё случившееся как–то связано с тобой. Внезапное изгнание, начертатель, набег на Свартстунн… Я лишилась всего. Я заслужила право знать.
— Это горькая правда. И она тебе навредит. Особенно сейчас.
Айна вытащила из сумки вороньи ягоды и пригрозила мне веткой.
— Я всё равно выясню через ритуал зейда. Решай сам: либо мне скажут боги, либо признаешься ты.
Я стиснул челюсти так, что зубы заскрежетали. Она не понимала, о чём просила. Не понимала, во что влезала. Но я знал Айну — упрямица похлеще меня. Не отступится, не остановится.
— Я покажу тебе, — наконец согласился я. — Не здесь. На скале. Подальше от начертателя конунга.
Девушка кивнула, но ветку с ягодами не убрала.
— Я всё равно буду сегодня проводить ритуал зейда, — предупредила она. — Если желаешь, можешь присоединиться. Хочу увидеть, какое будущее ждёт нас после того, как мы разделимся. Но сперва расскажи мне всё.
Мы вышли на усыпанный галькой берег, добрались до скал и вскарабкались по камням на плоскую скалу, нависавшую над морской пучиной. По дороге я прихватил немного хвороста для костра — для зейда женщинам всегда требовался огонь.
Расположившись на камнях, Айне выжидающе на меня уставилась.
— Ну?
Я порылся за пазухой, выудил из пришитого к рубахе потайного кармашка перстень матери и протянул девушке.
— Красивая работа, — сказала она, едва удостоив его взглядов. — Но к чему это?
— Это принадлежало Эйстриде из Химмелингов, — тихо ответил я и по привычке оглянулся, хотя нас мог подслушать лишь ветер. — Я её сын.
Айна глядела на меня, не проронив ни слова.
— Это правда, — добавил я. — Гутлог хранила тайну много лет. Я сам узнал накануне изгнания.
— И не сказал мне.
— Мне запретили. На всём Свартстунне знали только Гутлог и Вигдис.
Девушка рассеянно кивнула.
— Тогда становится понятнее. Значит, Сванхильд — твоя сестра. Она тоже не знает?
— Нет. Слишком близка к Гутфриду. Может выдать. А я пока что хочу оставить своё происхождение в тайне.
— Я не скажу. — Айна взяла перстень в ладони, закрыла глаза и прислушалась к потоку. — Этот камень называется опалом. Камень правителей из мира гнавов. Больше ничего не вижу.
— И не нужно.
Я забрал перстень и надёжно его спрятал.
— Хорошо, что не сказал раньше. — Айна взмахнула рукой в сторону чертога. — Начертатель Гутфрита наложил заклятие правды. И если бы они стали задавать больше вопросов… Но всё равно обидно.