Пейре Маури, который не очень часто посещал дом Пейре — Сабартес и в основном проводил время в загоне для овец и овчарне, теперь каждый день приходил к Раймонду Маулену просить благословения доброго человека. Его притягивал к Андрю из Праде какой–то страстный интерес, смешанный с некоторым сочувствием. Он знал, что бывший ткач из Праде, когда–то давно, в юности, был лучшим другом Раймонда Маури, ткача из Монтайю. Мессер Пейре Отье сказал ему, что поведение верующих толкнуло этого доброго человека на проступок, который он будет теперь долго искупать постами и молитвами. И когда он смотрел на него, ему становилось его жаль. Было видно, что этот добрый человек не обладает ни знаниями, ни способностями братьев из Акса. Тем не менее, он, как и они, был апостолом Иисуса Христа в этом мире. Молодой пастух трижды склонился перед добрым человеком, прижался лбом к его массивному плечу, получил благословение и присел на корточки у дверей комнаты на солье в доме Мауленов. Но когда он повторил ему, чтобы лучше разобраться, всё, что сказал ему Мессер Пейре Отье по поводу крещения маленьких детей, Андрю из Праде пожал плечами и ответил только, что для этих детей добрый христианин тоже должен делать все возможное, и что он только выполнял Божью волю. Пейре молчал и улыбался. Но когда добрый человек, нахмурившись, позволил себе едкую тираду в адрес братьев из Акса, которые пытаются все контролировать и навязывать всем свое мнение, молодой пастух вскочил, сорвался с места и бросился к выходу.
Андрю из Праде поймал его за руку.
— Я человек бедный и лишенный всего, — сказал он. — У моих братьев, Пейре и Гийома из Акса, больше возможностей, чем у меня. И они управляют Церковью на свой лад.
Пейре стиснул зубы, вытащил из–за пояса кошель, вынул оттуда блестящую монету в один турнус серебром и протянул ее доброму человеку, который тут же спросил у него:
— Ты даешь это мне или Церкви?
— Возьмите это себе, если хотите, — ответил Пейре. Он коротко поклонился, сошел с солье и ушел из дома Мауленов. Его сердце сжималось от боли.
Но для Раймонда Пейре — Сабартес еще не пробил час счастливого конца. Добрый человек не отходил от его ложа много дней, не решаясь уделить ему таинства, пока больному не станет совсем худо; однако тот выкарабкался. К празднику Благовещения он окреп настолько, что приходившие навестить его друзья не могли нарадоваться на его выздоровление. Воспользовавшись этим, а также присутствием доброго человека Андрю из Праде, Раймонд Пейре произнес настоящую речь. Там был и Пейре Маури, а также его товарищи и лучшие друзья Бернат и Гийом Белибасты, прибывшие из Кубьер вместе со своим отцом, их сестра На Кавалья, их золовка Эстелла и почти вся община верующих Арка.
— Выслушайте меня, друзья мои, — сказал Раймонд Пейре. Он уже почти сидел на своем ложе, опершись спиной на три подушки. Он был все еще очень бледен, его руки дрожали, как и верхняя губа в форме клюва хищной птицы. Но говорил он достаточно внушительно. — Добрый человек, присутствующий здесь, пребывает в большой нужде. Его товарищей, добрых христиан Пейре, Жаума и Гийома из Акса, знают все на свете и очень привечают в высшем обществе. Они ученые, все их любят и уважают. Вследствие этого они получают множество даров и в данное время ни в чем не нуждаются. А он, добрый человек Андрю, простой, латыни особенно не знает, с ним не очень–то церемонятся, и теперь у него ничего нет. И нужно, чтобы добрые верующие из Арка пришли ему на помощь. Чтобы они дали ему то, что покроет его расходы на одежду, книги, свечи, провизию. — Раймонд Пейре прочистил горло. — И особенно четко говорите, что вы даете это именно ему, ему, а не Церкви — иначе он вынужден будет делиться этим с другими…
Тем вечером Раймонд Пейре — Сабартес собрал десять турнуских ливров для доброго человека, который сразу же после этого отправился в Лиму в сопровождении Пейре Монтани. Пейре Маури пригласил обоих братьев Белибастов переночевать в его маленьком домике, в то время, как остальная их семья расположилась на ночь у Пейре — Сабартес. Он хотел, чтобы никто не мешал ему говорить с друзьями о добрых людях.