— Не беспокойся, — успокоил Велунд, почувствовав его реакцию. — Это просто ложные сигналы ауспика. Пойманные эхо-сигналы, которые отражаются от стен кратера.
Шарроукин вытянул шею, чтобы осмотреть горизонт, выискивая следы другого корабля, который взял их на прицел и прямо сейчас готовится сбить.
Он ничего не увидел, но разве не с этого все начиналось?
«Старики» всегда говорили, что тебя убьет удар, который ты не заметишь.
— Ты уверен? — спросил Гвардеец Ворона.
— Нет, но с учетом плотности орбитального движения вокруг Луны, вполне вероятно.
Шарроукин теперь понимал достаточно о работе ауспика, чтобы признавать возможную правоту Велунда, но исходящие от панели треск и шипение звучали больше, чем просто эхо. В них было что-то неестественно хищное, напоминающее злобное мурлыканье кошки, играющей со своей жертвой, прежде чем нанести калечащий удар. Но звук стих, и прыгающая синусоида на планшете снова превратилась в безопасную пульсирующую линию.
Никона выдохнул и спросил:
— Где ты собираешься сесть?
— В конце долины, — ответил Велунд, указав на северо-восточный склон Геродота Омеги, где отчетливая тень глубокой пропасти достигала нижней части вулкана. — Судя по сделанным орбитальным пиктам, похоже, там есть незаконченная геотермальная вентиляционная станция, построенная на склоне купола.
— Незаконченная?
— По всей видимости, — сказал Велунд. — Рискну предположить, что Механикум первоначально планировали заново разжечь вулкан, но работу так никогда и не закончили.
— Почему?
— Кто знает? — ответил Велунд.
«Грозовой орел» был тяжелым десантно-штурмовым кораблем, который мог перенести двадцать космодесантников в гущу битвы. Его броня была грубой и прочной, а вооружение обычно обладало мощью, намного превосходящей сравнительно небольшой размер.
Тиро осмотрел множество пустых мест вокруг с глубокой меланхолией.
Он помнил этот корабль заполненным воинами, помнил блеск полуночно-черных с полированным серебром доспехов, увешанных клятвами момента.
Какими гордыми они были. Какими благородными.
Он помнил скручивающие внутренности спуски через переменчивую атмосферу, грохот атак сквозь огонь вражеских зениток, сталь и пламя, когда корпуса разрывало, а небо усеивали разрывы. С учетом ран, нанесенных Альфарием на Эйрене Септимус, он должен быть заперт в апотекарионе, но это был тот момент, когда каждый из них должен показать все то, что делало их сыновьями Ферруса Мануса.
Велунд и Таматика помогли ему надеть броню — процесс вышел долгим и болезненным. Но снова оказаться облаченным в железо было приятно. Боевой доспех компенсировал худшие из ран, но Тиро знал, что идет в бой с почти сломанным телом.
«Сойдет», — подумал он.
Некоторые из партизанских сил, сражающихся на тайных просторах между главными сражениями войны против Гора, стали называться себя воинами Разбитых Легионов. Когда Тиро впервые услышал этот термин, он ему не понравился. Капитан считал, что он умаляет их возможности и сплоченность. То, что воинов Железной Десятки называли разбитыми, было ему не по душе, но со временем он пришел к пониманию истинного значения этого названия.
«Вы может разбить и сжечь нас, но мы все равно поднимемся».
Тиро пробежался взглядом по товарищам, такой потрепанной и раздражительной группы выживших не было ни у одного командира. Он поднялся с бронированного грависиденья и прошел по отсеку, остановившись возле Игнация Нумена. Тиро постучал костяшками пальцев по смещенному наплечнику с вмятинами.
— Я должен сделать тебе выговор за плохое состояние доспеха.
Нумен неуверенно взглянул на него, не расслышав слов Тиро.
Тиро прошел дальше, взял у Тарсы болтер и повертел его, оценив критичным взглядом. Магазин с клеймом орла покрывали сколы и вмятины, предохранитель был отломан. Капитан вернул болтер Саламандру и сказал: «Я бы наказал тебя за неисправность твоего оружия».
Остановившись перед Таматикой, Тиро изучил состав его гранат и боеприпасов.
— А что касается тебя, железный отец… Для какой роли на поле боя предназначен твой боекомплект?
— Для любой, что ждет нас на поверхности, — ответил Таматика. — У нас осталось мало ресурсов, чтобы сражаться предусмотренными уставом методами.
Тиро кивнул и повернулся к братьям своего Легиона, отметив каждого по очереди. В качестве капитана он возглавлял воинов Железной Десятки более столетия, сражаясь от границ Солнечной системы до самого Исствана V. Он видел отвагу, с которой не сравнятся самые фантастические басни, выдуманные летописцами.