Тиро отпустил Та'лаб Виту-37 и сказал: «Эти воины умерли за то, что находится в этом контейнере. Они выполнили свой долг, и ты почтешь их память или я убью тебя прямо сейчас».
Та'лаб Вита-37 кивнула и поднялась, потерев расцветшие на шее кровоподтеки.
— Не совершай ошибку, Кадм Тиро, я презираю твой род и цель, ради которой вас создали, — сказала она, — но клянусь, я почту их имена. А теперь мы должны идти и немедленно.
— Она права, — сказал Ульрах Брантан, вглядываясь в пламя и дым, клубящиеся на вершине вулкана. Изнутри кальдеры раздавался вой, и ослепительная реактивная струя накрыла землю ударной волной перегретого воздуха.
Десантно-штурмовой корабль «Громовой ястреб» вынырнул из дыма, выполнив штурмовое десантирование как по учебнику.
Огонь выжег его цвета до голого металла, но щиток с выгравированной волчьей головой на наклонной броне был отчетливо виден.
— Сыны Гора, — закричала Та'лаб Вита-37. — Они здесь.
На фюзеляже открылись десантные двери и шесть массивных фигур выпрыгнули из корабля. Облаченные полностью в черную броню и слишком громоздкие для легионеров в доспехах Тип IV, они приземлились с громким ударом металла о металл.
Существовал только один тип воинов, которые осмелились бы высадиться в сердце расширяющейся атомной бури.
Терминаторы.
— Бежим! — завопил Тиро.
Они побежали.
Против шести воинов в терминаторских доспехах не выстоять.
Каждый был ходячим танком, непробиваемым ничем, кроме самого тяжелого оружия, и почти неубиваемым. У трех тяжелораненых легионеров и полубезумной геноведьмы шансов не было вообще.
Обломки трансорбитального корабля сломали часть позвоночника Тиро, а оба легких были разорваны. Его дополнительное легкое также получило повреждения, и его отказ был только вопросом времени. Рыхлость в груди говорила ему, что костяная защита внутренних органов расколота. Каждый вдох и шаг отдавался огненными стрелами в теле, и он чувствовал, что в пустотах доспеха скапливается кровь.
После обжигающей яркости кальдеры темнота в туннелях, прорубленных в вулкане, казалась абсолютной. Коридоры с серыми стенами разделялись, направляя через заброшенные лаборатории и безлюдные исследовательские храмы.
— Вперед, — сказала Та'лаб Вита-37, выбирая крайний слева туннель. — Тем же путем, что пришли.
Шарроукин повернулся, когда за ними дернулся дым. Над голым каменным полом извивались отвратительные тени, и Шарроукин ощутил мерзкий привкус скисшего молока, в котором он научился узнавать варповство.
— Ложись! — закричал он, когда поток огня из штурмовых болтеров разбил скалобетон. Коридор наполнился резким грохотом масс-реактивных снарядов. Сокрушительный удар сбил Тиро с ног, а осколки снарядов раскромсали щеку и выбили левый глаз.
Брантан поднял геноведьму и прикрыл собой. Пара масс-реактивных снарядов врезались ему в спину. Из ребер Брантана шрапнелью разлетелись куски плоти и осколки и посекли руки и ноги Та'лаб Виты-37.
Она закричала от боли и уронила ящик с Магна Матер на землю.
Шарроукин прыгнул, чтобы оттащить его, когда Брантан опустился на колени. В спине капитана зияли две дыры размером с кулак, а выходящие отверстия были в два раза больше.
— Ульрах! — закричал Тиро. Его глаза залило кровью, когда он перекатился в укрытие коридора. Брантан не ответил, просто тряхнул головой и зарычал, поднимаясь. Он снова прикрыл геноведьму своим телом, кровь обильно лилась из ран, слишком тяжелых, чтобы даже трансчеловеческая физиология могла их исправить. Железное Сердце излучало пульсирующее изумрудное свечение, доводя энергию Темной Эры до предела, чтобы сохранить Брантану жизнь.
— Веди нас, — приказал он сквозь стиснутые зубы Шарроукину.
Гвардеец Ворона кивнул и направился вглубь горы.
Стрельба прекратилась, за ними следовали только звуки нечеловеческого смеха.
Тиро знал, что врага играются с ними. Терминаторы были ужасающе мощными врагами, и, несмотря на невысокую скорость, отличались абсолютной неутомимостью. Они знали, что их добыче некуда бежать. Ее уничтожение было всего лишь вопросом «когда», а не «если».
— Ты ранен, — сказал Брантан, заметив окровавленное лицо Тиро.
— Ты тоже, — ответил Тиро. — Даже сильнее.
Шарроукин привел их в огромный зал с рядами генокапсул. Здесь звенели свисавшие с потолка цепи подъемников, а рокот древних скрытых машин придавал воздуху маслянистый электрический привкус. От взрыва в кальдере сотни капсул упали со своих креплений и разбились о каменный пол.