Время для незаметности прошло, и путь к поверхности, который занял у них несколько часов, сменился обратным, на который уйдет чуть больше трех минут. Но эти три минуты они будут открытыми и уязвимыми.
Все, что они могли делать — это бежать.
Десантно-штурмовой корабль мчался, прижимаясь к земле, над бледной поверхностью Океана Бурь, поднимая за собой медленно оседающие завесы пыли. Впереди и ближе к лунной поверхности, чем ему бы хотелось, Велунд увидел сверкающую форму обломка пусковой установки, в котором они спрятали «Сизифей».
Возможно, две тысячи метров и тридцать минут до падения на поверхность.
Он ввел угловую поправку курса, рискуя малой высотой, пока старался удержать корабль ровно. Поврежденные рулевые поверхности усложняли любые эволюции, напоминающие прямую линию.
Панель угроз издала скрипучий вой.
— Ракета в воздухе! — завопил Велунд, дернув ручку управления в бок. Штурмовой корабль сделал «бочку», и Железнорукий почувствовал, как корпус протестующе задрожал. Все еще соединенный с раненным машинным духом, легионер почувствовал, как лопаются недавно сваренные швы на фюзеляже.
Таматика сделал все, что в его силах, чтобы машина могла летать, но маневры уклонения накладывали совершенно иные требования. Велунд увидел, как пылающий хвост ракеты врезался в поверхность спутника. Плотный лунный реголит заглушил замедленные последствия взрыва.
— Всего одна? — прошептал Велунд. — Как мало вы с нами считаетесь.
Он сделал «бочку» и лег в вираж, насколько осмеливался, пытаясь засечь нападавшего.
Там! Десантно-штурмовой «Громовой ястреб» с обгоревшим корпусом после боевой посадки в пылающую кальдеру вулкана. Тот развернулся, выходя на идеальную атакующую позицию выше сзади, и Велунд увидел длинные языки дульных вспышек носовых орудий.
Он потянул ручку на себя. Слишком поздно, чтобы увернуться от очередей снарядов.
«Грозовой орел» содрогнулся и накренился от колотящих попаданий. Велунд поморщился от повторяющейся боли. Он почувствовал пробоины в левом борту фюзеляжа.
Новые удары орудийного огня пробили дорсальную броню «Грозового орла», продвигаясь вперед, пока «Громовой ястреб» поливал их сверху. Фонарь пилотской кабины разлетелся, а панель угроз взорвалась от попаданий снарядов большого калибра.
Кровь человека и машины забрызгала кабину. У Велунда перехватило дыхание от внезапной и шокирующей боли.
— Таматика! — закричал он. — Сейчас самое время попробовать твою опасную идею!
Таматика едва слышал Велунда.
Он видел, как Шарроукин упал на палубу, но был бессилен помочь.
Его тело застыло в гравикресле, соединенное через два десятка подкожных разъемов с внутренней частью глубинного спайщика. Чужеродные внутренности были залиты фиолетовым светом. Духи машины спайщика не походили на диких существ в сердце большинства имперских механизмов, это были системы холодной расчетливой злобы.
Таматика подсоединился к нему в надежде укрепить дух машины «Грозового орла», но последний поддался на уговоры Велунда. И не нуждался в прикосновении этой безжалостной машины Луны.
Но сейчас уникальные возможности межмашинного соединения были крайне необходимы.
Таматика мог заглянуть в сферы за пределами своего обычного зрения.
Он словно находился внутри гипердетализированного ноосферного пространства. Таматика повсюду видел потоки света, сигнатурные идентификаторы и растекающиеся данные из миллионов машин Селенара по всей поверхности Луны и под ней. Он видел их всех, как яркие узоры, движущиеся в изящном балете.
— Мы и не догадывались… — прошептал он. — Насколько вы отличаетесь.
Он — идеолог чуждых учений Марса, разрушитель и поработитель машин — не был желанным гостем в этом пространстве. Он ощутил, как технология Луны возмущается его сознанием, стремится выбросить его из своей сети, подобно тому, как плоть старается изгнать инородное тело.
Нет, скорее как белые клетки крови стремятся подавить и уничтожить инфекцию.
Единственная причина, по которой он проник в это пространство — повреждения глубинного спайщика. Посох Та'лаб Виты-37 нарушил его способность защищаться, и это дало Таматике доступ. Канты служения, усовершенствованные железными отцами Медузы, временно поработили его, но, как и дикий грокс, спайщик пытался сбросить и растоптать Фратера.
Существо ненавидело Таматику, и он понимал, что оно обратиться против него при первой возможности.
Железный отец почувствовал вопль корабля и возникшие наклонные копья света, когда вражеские снаряды пронзили корпус.