Таматика ощущал, как «Грозовой орел» начал разрываться, пока Велунд бросал его во все более отчаянные маневры, что удержать их в воздухе и уйти с линии огня. Это не сработает.
Залатанный «Грозовой орел» не сравнится с полностью боеспособным «Громовым ястребом».
Им оставались считанные секунды.
Таматика погрузился в мысленное пространство спайщика, раскинув свою сеть по ближайшему району. Ему хватило доли секунды, чтобы найти воинственный дух «Громового ястреба», такого же чужака, как и они.
В ноосферном пространстве он был разгневанным красным дротиком, кровавым ножом, нацеленным им в сердце.
— Видишь его? — сказал он. Слова разнеслись по общему мыслепространству.
Спайщик зарычал, словно хищник на истертом поводке.
Он рычал странным машинным кантом. Слова были незнакомы, но смысл не вызывал сомнений.
«Сначала это, потом — ты».
Таматика спустил спайщика с поводка.
Он смотрел, как его сознание разматывается, словно скрученная двойная спираль данных, прекрасная в сравнении с ноосферным исполнением марсианского кода. Спайщик сократил виртуальную дистанцию до «Громового ястреба» в мгновение ока и тут же опутал жестокое сознание машинного духа корабля.
Таматика почувствовал мимолетную боль сожаления, глядя, как ледяные когти спайщика впиваются в дух «Громового ястреба», щупальца его холодного сознания проникают в каждую грань сущности корабля и кооптируют их одну за другой.
Красный дротик корабля Сынов Гора покачнулся в воздухе, пока пилот боролся с бунтом, разожженным глубоко в системах «Громового ястреба». Глядя на полное разрушение, происходящее внутри, Таматика знал, что у вражеского пилота нет ни единого шанса.
«Громовой ястреб» резко задрал нос, крутанулся и спикировал прямо в землю.
Таматика увидел разложение его машинного духа и вознес молитву Омниссии, прося о прощении за его убийство.
Спайщик отпрянул от своей добычи, и Таматика, даже зная, что его усилия бесполезны, попытался освободиться от общего мыслепространства.
Спайщик бросился к нему, словно спущенный с поводка хищник.
«Теперь ты».
Велунд направил «Грозового орла» в носовую посадочную палубу «Сизифея» и быстро сбросил тягу. Вес десантно-штурмового корабля вызвал деформацию его разбитого каркаса, и Велунд заскрипел зубами, когда гравитация ударного крейсера добила его.
Он попытался подняться с кресла пилота, но его ноги не работали.
Только сейчас Велунд отважился посмотреть вниз.
Попадания, разбившие фонарь кабины и пульт угроз, угодили в нижнюю часть спины и раздробили основание позвоночного столба. Он почувствовал боль, но его собственные и штурмового корабля ощущения так смешались, что он не смог разделить их.
Сабик почувствовал присутствие рядом с плечом, но не смог повернуться в кресле.
— Таматика?
— Нет, — прохрипел Шарроукин из-за проникающего ранения грудной клетки. — Он скончался.
— Скончался? Как?
— Не знаю, — ответил Шарроукин. — Машина, к которой он подключился, что-то сделала с ним. Нейронная обратная связь или психошок. Что бы это ни было, он не выжил.
Велунд кивнул и сказал: «Помоги мне, моя нижняя половина теперь не работает, как следует».
Хотя Шарроукин едва стоял, он наклонился, чтобы поднять железного отца с кресла. Тело Велунда повисло мертвым грузом, и он обхватил рукой плечи друга. Вмести они с трудом добрались до десантного отсека, где Гаруда сидел на плече Таматики. Железный отец застыл в своем гравикресле, бледный зимний свет бурлил под его кожей и пульсировал в невидящих глазах.
Велунд сразу же понял, что случилось.
— Он спас нас. Фратер освободил спайщика, чтобы сбить «Громовой ястреб», зная, что существо обратится против него.
Шарроукин ничего не сказал, но кивнул в знак уважения железному отцу, когда они, пошатываясь, направились к выходу из десантно-штурмового корабля.
— Доведи меня до мостика и подключи к командному модулю, — сказал Велунд. — У нас чуть меньше пятнадцати минут, прежде чем «Сизифей» врежется в поверхность.
— А что потом?
— Потом мы уберемся отсюда, — сказал Велунд. — И найдем где-нибудь укрытие.
— Где? Посреди всего этого, где?
Велунд улыбнулся сквозь боль и сказал: «Где-то в глубинах темноты».
Им понадобилось еще двенадцать минут, чтобы добраться до мостика, несколько раз упав по пути. Гаруда летел перед ними, сбиваясь с ритма и задевая внутренние переборки корабля.