— Это не линкор, — сказал Велунд, благоговейно хлопая глазами. — Это Глориана…
Корабль все не заканчивался, и Шарроукин увидел символы, украшавшие лес серебряных башен, за которыми тянулись странные эфирные энергии. В центре серебристого хребта на его корме находилась огромная кристаллическая пирамида, святилище и командный мостик в одном лице.
— «Фотеп», — сказал Велунд. — Флагман Алого Короля.
Его огромный размер было невозможно осмыслить, он отвергал саму идею, что был создан руками смертных, а не возник по воле какого-то нечеловеческого божества. Шарроукин почувствовал в животе холодное пламя от вида огромного капитального корабля.
Всплыли воспоминания. Он на Эйрене Септимус, один и раненный против самого Альфария. Примарх Альфа-Легиона мог убить его, не вспотев, но пощадил. Он обратился к Шарроукину по имени, словно они были старыми приятелями, а не смертельными врагами.
Шарроукин вспомнил слова, которыми они обменялись, словно их вырезали в его памяти.
— Ты не будешь со мной сражаться?
— Я не буду тебя убивать, Никона, как бы мне этого ни хотелось. Во всяком случае, сегодня, — ответил Альфарий. — Об этом меня попросил Магнус.
Когда Кадм Тиро спросил, что это значит, Шарроукин пропустил слова примарха мимо ушей, посчитав манипуляцией и ложью, но теперь вот он — флагман Магнуса Циклопа, вклинившийся между «Сизифеем» и убийственным залпом торпед.
Обратный отсчет на обзорном экране остановился на нуле.
Если бы не Алый Король, направивший свой корабль между «Сизифеем» и торпедами, они бы уже были мертвы.
— Почему? — спросил он у сверкающей пирамиды в центре «Фотепа». — Почему?
Ответа не последовало, и Шарроукина охватила странная летаргия, когда исцеляющие механизмы его тела погрузили воина в темноту.
Ему снились блестящие пещеры, удивительный золотой свет и армия новорожденных гигантов, шагающая из этого света в войну, не имевшую конца.
Шарроукин проснулся от прикосновения руки Велунда к плечу. Его наполнил миг невесомости, когда он вышел из своих снов о свете и тени. Мимолетное мгновение, пока не вернулась пронизывающая до костей агония ран.
Он застонал от боли и воспоминаний.
— Мы на месте, — сказал Велунд. — Пора идти.
Боль и дезориентация замедлили мыслительные процессы Шарроукина в момент выхода из объятий анабиозной мембраны. Он сглотнул, избавляясь от сухости в горле, и вытер глаза тыльной стороной покрытой красными пятнами руки.
— Идти? Куда? Сколько времени я был в отключке?
— Десять дней, — ответил Велунд. — Обратная дорога заняла чуть больше времени, чем наш спуск.
Замешательство затруднило понимание Шарроукином смысла слов Велунда.
— Путь? Велунд, где мы?
— Не думаю, что у нее есть имя, — сказал Велунд, и Шарроукин посмотрел на обзорный экран, увидев черную, похожую на слиток, форму заправочной станции, где они ремонтировали «Сизифей» перед тем, как спуститься к Луне.
— Ты должен идти, — сказал Велунд, и Шарроукин кивнул, по-прежнему не полностью понимая смысл слов друга.
— Не думаю, что смогу нести тебя, — сказал Шарроукин.
— Все в порядке, мой друг, — ответил Велунд. — Тебе не придется.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что ты должен идти без меня. Это конец нашего общего пути.
— Нет, я возьму того сервитора, — возразил Шарроукин, но он понимал, что это бесполезно.
Тело Велунда прошло ту точку, когда апотекарий мог восстановить его или техножрец перестроить. Осунувшиеся и измученные черты Железнорукого выдавали историю внутреннего анатомического каннибализма, который потребовался, чтобы сохранять в нем жизнь до этого момента.
— Ты должен забрать Магна Матер с «Сизифея», — сказал Велунд. — Долг Та'лаб Виты-37 теперь ложится на тебя.
— Я не могу, — ответил Шарроукин.
— Ты должен, — сказал Велунд, и отчаяние в его голосе забрало последние силы. — Несмотря на вмешательство «Фотепа» мы все еще в Солнечной системе, и за нами идут охотники. Я ускользал от них до этого момента, но они почти догнали нас. Они не должны найти тебя и Магна Матер на борту.
— Куда ты отправишься?
Железный отец улыбнулся, и вернулась частичка прежнего Велунда.
— Я с «Сизифеем» уведу их за Звезды Гало, в трансгалактические пустоши, — сказал он с хриплым смешком. — Когда они поймают нас, я буду давно мертвым, и они не найдут тебя.
Шарроукин покачал головой.
— Нет, позволь мне отнести тебя. Введи курс в автопилоте и делу конец.