Во время трапезы, в которой принимали участие только одни мужчины, подавалось в большом количестве жареное мясо на огромных деревянных блюдах, и каждый ел его, сколько хотел. Усевшись на корточки, гости брали по целому куску мяса. Набив им полный рот, они сжимали челюсти и кремневым ножом отрезали торчащий между зубов остаток. Съев один кусок, они таким же образом справлялись со следующим. Когда все, наконец, наедались мясом досыта, женщины подавали блюдо, доверху наполненное печеными в золе корнями. За этим следовал своеобразный салат, подававшийся в натуральном виде, то есть в желудке оленя, где он был найден; салат этот состоял из полу-переваренных, пропитанных желудочным соком мхов и лишаев, и буквально таял во рту. За едой пускали вкруговую почетный череп с медом.
После ужина хозяева и гости с оживлением рассказывали друг другу бесконечные повествования из охотничьей жизни, где фигурировали всевозможные породы животных. Действительно, необъятный коридор, ограниченный океаном и ледниками центрального горного массива, естественным продолжением которого с обеих сторон являются Пиренеи, Вогезы и Арденнские горы, иначе говоря, нынешняя западная Франция, — представлял в то время область с необычайно богатой и разнообразной фауной.
Равнины кишмя кишели дикими оленями, мамонтами, лошадьми, особой породой ослов (кианги), бизонами, буйволами. Туда проникали также и носороги с длинной шерстью и мускусные быки. Там встречались дикие кабаны, лани, косули и разные породы лосей, одна из которых, необыкновенной величины, водилась в дремучих лесах. Там их подстерегали львы, леопарды, медведи и россомахи, и рвали их в клочья, предоставляя их кости гиенам и шакалам. Рыси, волки, дикие кошки, белые и бурые лисицы брали дань со всех пород грызунов, начиная с бобра и кончая сурком. По отрогам гор носились бесчисленные стада серн, диких кабанов и обезьян.
Конец привольной жизни охотников наступил, когда они спустились в долину Виенны с ее необитаемыми пещерами. Доброволец-носильщик, гигант Mere, с которого пот градом струился при подъеме на возвышенность Везера, искренне обрадовался, добравшись до этой пустынной местности: теперь ни одна партия охотников не сможет обойтись без его дощечек для добывания огня. Встав с восходом солнца, охотники тесными рядами двинулись в путь. Впереди шли два опытных следопыта. Охотничья дисциплина требовала абсолютной тишины во время похода. Поэтому охотники двигаются в полном молчании, стараясь даже не ступать по сухим ветвям. Они идут весь день без отдыха, лишь вечером, разбитые усталостью, они делают привал у одной пещеры, где вспугивают целую стаю летучих мышей. В то время, как охотники разбредаются в лес за сухими ветвями, носильщики раскладывают принадлежности для добывания огня и принимаются за работу. Один из них кладет на землю слегка обуглившуюся березовую дощечку и крепко придерживает ее руками. Другой в это время втыкает в середину дощечки заостренную дубовую палочку и, держа ее в вертикальном положении, быстро вращает между ладонями. Через несколько секунд или минут, в зависимости от ловкости действующего лица, конец, упирающийся в дощечку, начинает дымиться и вскоре появляются слабые искры. Тут на помощь приходит третий человек и зажигает об эти искры трут.
Добыв драгоценный огонь, охотники разводят костер, огражденный камнями. Огонь будет охранять их сон от хищных зверей.
В тишине леса, не нарушаемой еще журчанием замерзших потоков, раздался резкий свист дрозда — сигнал, который подавали разведчики, делая при этом условные движения руками. Новость шепотом передается по веренице охотников: «Орва» (мамонты). Старый, одинокий мамонт, отогнанный из стада самцом-победителем подальше от самок, оставил ничтожные следы своего пребывания: сломанную ветку, разбросанные сухие листья, стертый мох на одном из стволов — приметы, доступные лишь опытному глазу.
Поход возобновляется. Охотники еще более сосредоточены и осторожны. В воздухе уже слышится неясный гул, переходящий, по мере приближения, в шум и вырастающий в оглушительный грохот: это могучее стадо прочищает себе путь через дремучий лес.
Пигмеи ринулись на великанов и битва началась.
Сняв с себя одежды из бизоньих и оленьих шкур, чтобы ничем не стеснять своих движений, яваны оставляют их под деревом и с жаром берутся за дело. Тяжелыми топорами они выкапывают углубления в земле и укрепляют там в наклонном положении копья с обоюдоострыми кремневыми наконечниками. В то время, как человек двадцать заняты этими приготовлениями, остальные, разделившись на две группы, бегут навстречу живому урагану. Треск от вывороченных с корнем и сломанных исполинскими чудовищами деревьев эхом разносится по лесу.