Земляки жадно слушали неторопливую, такую уверенную речь батарейца, который горячо убеждал держаться всем трудовым казакам вместе, не верить лицемерным заявлениям генералов и офицеров, клявшихся защищать свободу.
— Это волки, — говорил он. — Они спят и видят, как восстановить старый режим, и нас, серых, толкают, как в пятом году, против народа. Нельзя такого допустить, казаки!
Смело выступая против контрреволюционных верхов, твердо веря в правоту дела трудящихся, Подтелков приобрел большое влияние в части. Осенью казаки выбрали Федора помощником командира батареи.
Из сотен и полков в дивизионный комитет являлись делегаты, говорили, что терпение фронтовиков кончается. Домой, на Дон! Уставшие от ужасов войны, измученные окопной жизнью, казаки стремились в родные станицы. Оттуда шли вести о расстройстве дел, неясные слухи о выступлениях крестьян. Фронтовики волновались. Нерадостные письма из дома получал и сам Михаил. Василий Иванович сообщал, что никак не может расплатиться с долгами, что хуторские богатеи подняли головы и грозятся припомнить сыну кузнеца его выступление на войсковом круге. Отец спрашивал, когда же окончится проклятая война и Михаил и другие казаки вернутся наконец домой.
— Казаки правы, — взволнованно говорил Кривошлыков на заседании комитета. — Нужно поскорее возвращаться на Дон. Нельзя, чтобы там, в станицах, по-прежнему верховодили атаманы и офицеры. Они опять, как в 1905 году, вовлекут казаков в войну против рабочих. Это будет катастрофа. Надо объяснить станичникам, кто их настоящие друзья, а кто — враги.
Решено было составить от имени комитета письмо на Дон «с разъяснением вопросов текущего положения», отпечатать его и раздать казакам для рассылки по домам. Одновременно дивизионный комитет обратился с просьбой к фронтовому командованию заменить уставшие части дивизии свежими, переформированными на Дону полками.
В это же время, но совсем по другим соображениям отвода казачьих войск с фронта на Дон добивалось калединское правительство. Надвигалась октябрьская буря, и атаман собирал донские полки, чтобы здесь, на юго-востоке, в союзе с верхами кубанского, терского и астраханского казачества создать мощный вооруженный кулак для борьбы с пролетарской революцией. С согласия Ставки предполагалось свести расположенные в тылу и снятые с фронта казачьи части в два корпуса. В состав 2-го корпуса должна была войти и 5-я Донская казачья дивизия. Ее для начала решили перебросить на Левобережную Украину, в Полтавскую губернию, и употребить для подавления там крестьянских движений.
В двадцатых числах октября сотня Кривошлыкова вместе с другими частями дивизии погрузилась в вагоны и отправилась из Бересты к месту новой дислокации. На пути казаков ждали события исключительной важности, решительно опрокинувшие все планы контрреволюции. 29 октября эшелон с казаками остановился перед Киевом. Высыпавшие из вагонов в поле донцы услышали канонаду. Командиры полков и члены комитета Кривошлыков, Сучилин и Дорошев направились в город узнать, в чем дело.
…Получив известия о победе пролетарской революции в Петрограде, рабочие Киева, руководимые большевиками, подняли восстание. Главари местной контрреволюции обратились за помощью к казакам. Но донцы вовсе не собирались ни защищать сторонников свергнутого Керенского, ни выступать в поддержку националистической Центральной рады. В полках забурлили митинги. На улицах украинской столицы казаки вместе с рабочими приняли участие в демонстрациях, организованных большевиками.
Два дня представители штаба округа и Рады уговаривали членов комитета, чтобы 5-я дивизия приняла участие в борьбе против «большевистских шаек», наседавших из-за Днепра.
— Вы хотите заставить нас воевать против своих братьев — рабочих и крестьян. Этого мы не допустим, — твердо заявил Кривошлыков от имени дивизионного комитета. — Казаки не будут исполнять приказов штаба округа.
— Мы требуем, — продолжал Дорошев, — не задерживать более наши части и пропустить их к месту следования.
Переговоры были безрезультатны. Не подействовали и угрозы секретаря Рады по военным делам Петлюры не дать эшелона. Простояв три дня в окрестностях Киева, дивизия 1 ноября продолжила свой путь за Днепр походным порядком. Казаки не поддержали восставших, но их нейтралитет существенно облегчил киевским пролетариям борьбу с силами контрреволюции. Пройдет немного времени, и Кривошлыков поймет, что нейтралитета казачьих частей недостаточно для победы над врагами трудящихся, что казаки должны сделать решительный выбор: с кем они, с революционным народом или против него. Но это будет позднее.